Дуб каждый год дает новые желуди

Французский режиссер Люк Товен представил в киноклубе «Ракурс» полнометражный документальный фильм о России «Мираж русской деревни». За тем, как и где француз ищет разгадку русской души, наблюдал корреспондент АКИ. Материал для фильма Товен три года снимал в исчезающем мордовском поселке Дикий, основанном в 1928-м сбежавшими от коллективизации крестьянами. Теперь он доживает свой век с пятью оставшимися жителями. Товен снимает российские пейзажи и людей, смотрит старые фотографии, едет за бабой Нюрой на зиму в Тверь, чтобы убедиться, как безлик город по сравнению с деревней («У вас здесь рай!» - неустанно повторяет он деревенским), расспрашивает детей, стариков и бандитов-нуворишей, тоже родившихся в Диком, – все это в попытке разгадать загадочную русскую душу. Фильм воспринимался бы иначе, если б не посвящение «Для Наты» в начальных титрах (Люк – супруг директора «Альянс Франсез Самара» Натали Коньо Товен) и не заключительное: «Теперь я чуточку ближе к тебе». Поиски истоков русской души обрамлены историей автора и проникнуты такой личной, такой лирической интонацией, такие в закадровом тексте (а его здесь много, иногда даже чересчур) мучительные поиски сути, что фильму легко прощаешь все огрехи и общие места. Он к тому же как-то очень правильно развивается (кроме того, что просто красиво снят): как только начинает казаться, что автор попал в плен миража, как тут же делается поворот. Вот дети так гладко отвечают на камеру, как много значит для них «малая родина» - но они на лето только приезжают, очевидно же? – и тут же об этом заговаривает старик Евтешин. Вот Петр рассказывает, что хочет возродить деревню – но никакой искренности в его словах – и тут же Петр с дружками беспощадно палит по деревьям из ружья, и сын тети Вали горько замечает, что будет на месте Дикого поселок для богатых и ничего больше. Михаил Куперберг говорит, что Товен снял чуть ли не самое русское документальное кино последних лет. Я бы даже больше сказала: Товен в этом фильме чуть ли не больше русский, чем его герои. Когда француз с его любовью к метафорам (в фильме несколько таких осевых образов, например, пчелы в сотах – копошащаяся огромная семья) спрашивает у бабы Нюры про перевернутый корнями вверх дуб: «Это символ вашей жизни?» - женщина как будто соглашается, но показывает на другое дерево, которое «каждый год желуди дает». Французский режиссер едва ли не больше нашего заворожен прошлым и пытается найти все ответы там – в крепко стоявшем на земле крестьянстве, в вырванных корнях и осадке неидиллического прошлого. А ведь маленькая правнучка бабы Нюры под прабабкину песню так органично, по-русски поводит плечами, что откуда что взялось, казалось бы, у выросшей на Бритни Спирс девочки? Кажется, режиссер этого не видит. А дуб ведь каждый год дает новые желуди, как заметила тетя Нюра.