Ретро по-честному

Постановку классической советской оперетты воплотила на сцене режиссер Любовь Дементьева-Самойлова; дирижер-постановщик Валерий Ермошкин, художник-постановщик Виктор Акимов, балетмейстер-постановщик Юрий Писаревский.

«Белая акация»: третий выход. За 64 года существования Музыкального театра «Белая акация» ставится тут в третий раз. Первая премьера была в 1956 году – практически одновременно с Московской опереттой, имевшей на произведение Дунаевского «право первой ночи». Известно, что «Белая акация» - последнее, над чем работал композитор (он ушел в 1955 году, не успев дописать совсем чуть-чуть, заканчивать партитуру доверили Кириллу Молчанову). Может, еще и потому эта музыка так полюбилась слушателям? Творческое завещание великого мелодиста буквально растащили на цитаты и шлягеры.  Песня Тони «Одесса, мой город родной» стала официальным гимном этого города.

Вторая премьера «Белой акации» состоялась в 1988 году. 40-й сезон театра тогдашний режиссер Михаил Горцев решил отметить своей «первой влюбленностью». Он рассказывал, что впервые оказался в театре в четырехлетнем возрасте. Увидев спектакль «Белая акация» (дело было в Москве), он на всю жизнь был покорен этой музыкой. Так что тот выпуск нашей «Белой акации» оказался неким «приношением памяти», актом признания в любви и присягания на верность жанру.

И вот «Белая акация» является кемеровской публике в третий раз. Здесь тоже не обошлось без символических жестов. Это первая премьера на обновленной после шестилетней реконструкции сцене театра.

Когда девушки были чисты, а взрослые наивны. Режиссер Любовь Дементьева, уже известная кемеровской публике по спектаклям  «Бомарше и К», «Своей душе не прекословь («Калина красная»)», на этот раз взяла в работу иной музыкальный материал. И задачи она перед собой ставила иные: сделать «чистую лирику», такое «ретро по-честному», без иронических подмигиваний и отстраненного взгляда из нашего «сегодня» в наше же «вчера». В то самое время, когда мамы наши были юны и прекрасны, а отцы – самоотверженны и наивны в своей святой вере в коммунистические идеалы.

Впрочем, постановщикам удалось избежать ненужного патриотического пафоса: те моменты спектакля, которые сегодня могли бы вызвать насмешливые ухмылки (торжественная встреча моряков-китобоев, рьяное желание юных непременно попасть на самый трудный участок работы и т.п.) выглядят не анахронизмом, а архетипическими национальными чертами. Эдакими почти былинными воспоминаниями «как молоды мы были», сохраненными в народе на уровне генной памяти. Очень точно работает на эту мысль и сценография спектакля. Перед нами – как будто коллаж легендарной Одессы, составленной из вырезанных кусочков глянцевых открыток. Вот – знаменитая лестница с Дюком Ришелье, вот – коллонады Аркадии, вот – море, порт, маяк. А вот и увитый плющом одесский дворик, где все всё про всех знают, и где личные беды и радости переживаются сообща.

Это «честное ретро» подчеркивают и платья девушек (юбка колоколом, талия в рюмочку) любовно воспроизведенные по модам 50-х, и общий стиль мировосприятия жизни: рваться на флот, в тяжелые условия работы – хорошо, искать «теплого местечка» на суше – плохо. Радостно участвовать в устройстве чужого счастья – хорошо, а мечтать «выгодно выйти замуж» - плохо. Здесь дружат истово, на всю жизнь, а если ссорятся, то по ничтожным поводам – вроде качества пения в местном театре.

Кстати, актерские работы в спектакле очень неплохи. На мой взгляд, блестяще справился со своими задачами Евгений Лихманов. Его Яшка – это не карикатурная маска трусоватого приспособленца и фата, а вполне живой, узнаваемый тип эдакого жизнерадостного, жовиального «победительного красавчика». Он сумеет устроиться везде: на суше, где успешно покоряет сердца самых красивых девушек и пользуется благами «приближенного к кормушке»; на море, где пережидает экваториальную жару в рефрижераторе и становится героем дня; в скандалах, где его откровенно, в глаза, обзывают жуликом, а он вырезает из «этого свинства» свой «кусочек ветчины». При этом Евгению Лихманову удалось главное: Яшка в его исполнении не противен, а обаятелен. Он пластичен, весел, отходчив и, что называется, легок нравом. А хорошая танцевальная подготовка делает его обаяние особенно убедительным.

Красавица Лариса в исполнении Эллины Тельбух-Александровой – еще одна несомненная удача постановки. Эллина, переигравшая на сцене нашего Музыкального кучу надменных графинь и баронесс, всегда отличалась некоторой холодноватостью. Здесь она словно бы пародирует все свои прошлые образы. Она именно что «играет в надменную красавицу», и это решение роли как нельзя более кстати отвечает образу самовлюбленной бездушной красотки, каковой и является Лариса.

Замечательные краски нашла для своей «тети Симы» Ольга Белова. Легкий еврейский акцент, мудрая готовность все принять и во всем увидеть прежде всего комическую сторону, сердечность и насмешливость, питающиеся на самом деле активной жаждой жизни – все это есть у Беловой. И все это делает ее персонаж особенно аппетитным.

Восхитила работа Петра Карпова. Когда-то он, молодой герой, играл в нашей «Белой акации»  № 2 капитана Костю Куприянова – красавца-героя, в которого влюблены все женщина Одессы. Сегодня он исполнил роль Петра Чумакова, капитана-директора китобойной флотилии. И видимо, сам материал, режиссерский подход к теме, был настолько близок артисту, что Петр Карпов выдал тут максимум и своих профессиональных умений, и природных талантов. Он по-мужски, жестко харизматичен. Он суров и крут на расправу. А еще – артист, несмотря на свое давнее увечье, смог в этом спектакле двигаться и даже танцевать без тросточки. Голос же Карпова никогда не подводит – не подвел и на этот раз.

И наконец – несколько слов о главной героине. Тоня в исполнении Любови Ефимовой – это образ «настоящей советской девушки», воспетой в богатой российской литературе и советской мифологии. Она самоотверженна, активна, надежна, она умеет любить, как никто и искрення в каждом движении своей души. Все эти высокие свойства души трудно воплотить на сцене, не впадая в чрезмерный пафос или натужное геройство. Любови Ефимовой это удается. Ее душевным порывам как-то сразу веришь, понимаешь, что жить по-иному эта натура просто не умеет. А быть может, все получается так убедительно благодаря волшебной силе ефимовского голоса. Сильный, полнозвучный, богатый обертонами, он, кажется, сопровождает собой все действие спектакля, дополняя и насыщая его смыслом.

Все возможности театра. Понятно, что достаточно большая часть публики пришла на премьеру еще и для того, чтобы полюбоваться зданием, открытым после долгого ремонта, убедиться, что труппа сохранила свои достоинства…

И разочарований не было. Более того, театр продемонстрировал максимум своих новых возможностей. Когда во втором действии объявляется «штормовое предупреждение», и оркестр ведет суровую басовую партию, зал (буквально – это особенности нынешней акустики!) начинает вибрировать и сотрясаться. «3D-эффект! – ахнул мой коллега. – Ни разу в театре такого не наблюдал!».

Кстати, второе действие, устроенное как дивертисмент, постановщики насытили вставными номерами: тут звучат и песни Дунаевского из «Вольного ветра» («Капитан», «Полька»), и знаменитые «Шаланды» Богословского (что за Одесса без Кости-капитана?), и народное «Яблочко». Но деликатно обыгранные режиссером (все это – концерт на празднике Нептуна при пересечении флотилией экватора), они не только добавляют красок спектаклю, но и просвещают зрителя уместными, не без юмора сочиненными, пояснениями.

Обилие молодых лиц (выпускной курс балетмейстера Писаревского наполнил спектакль и драйвом, и задором), азарт, с которым вокалисты и танцоры, соскучившиеся по своей сцене, предаются делу, заражают публику правильным настроением. Отчего-то вдруг вспоминаешь хрестоматийную фразу: «Оперетта – искусство молодых». И сам начинаешь чувствовать себя молодым, влюбленным, полным радостей и надежд.

И когда возникает финальная песня (тихо-тихо, словно исподволь, как некая щемящая музыка души) – понимаешь: мифы и свершения нашей прошлой жизни остаются с нами навсегда. Прошлое – с его наивом и песнями, влюбленностями и тяжким трудом – никуда не уходит. Оно живет в нас как прочный каркас. И помогает жить дальше.