Новости культуры российских регионов
4 декабря 2013
Сибирь

Музыка Ирины Шрейбер

Ирина Шрейбер – личность уникальная. Впрочем, так, наверное, можно сказать про каждого человека. Но Ирина – случай впрямь особый.

В свои 24 года, являясь всего-навсего студенткой-четверокурсницей, она - уже признанный композитор (ей заказывают музыку к спектаклям даже столичные театры). Будучи студенткой (причем не самого востребованного в обществе фортепьянного отделения КемГУКИ), она успешно зарабатывает себе на жизнь: доходы от заказов на песни, саунд-треки и прочую «музыкальную продукцию» у Ирины таковы, что недавнюю свадьбу они с мужем вполне смогли оплатить из собственного кошелька, не прибегая к помощи родителей.

А если добавить к вышеописанному тот факт, что Ирина – инвалид по зрению 1 группы, то и вовсе остается только раскрыть рот в немом изумлении. Разве такое возможно? Представьте себе.

Впрочем, авторский вечер молодого композитора Ирины Шрейбер «В Кузбассе начинается мой путь», который состоялся на этой неделе в Кемеровском университете культуры и искусств, вполне убедил: проблемы со зрением – всего лишь досадная подробность ирининой частной жизни, не более. Ее музыкальная одаренность столь очевидна, а успешность – столь наглядна, что для пиара Ирина вовсе не нуждается в дополнительных душещипательных «приправах». И тем не менее…

Я до сих пор не понимаю, как можно играть на рояле – на ощупь, не видя клавиш? Или как разучивать фортепьянные произведения, не видя нот?

1

О том, что у девочки серьезные нарушения зрения, было ясно с детства. Родившаяся в маленьком оренбургском городке Гай, в семье строителей, Ирина вовсе не помышляла о карьере музыканта. До тех пор, пока родители не отправили ее учиться в Самару, в специализированную школу-интернат для слепых и слабовидящих. Тут-то и прорезался дар. Оказалось, у девочки абсолютный слух и приятный голос. Петь, подбирая себе мелодии на слух, она начала очень рано. А первую композицию сочинила в возрасте 10 лет – это были вариации для фортепьяно. Главное же – тут, в Самарском интернате, она определилась с будущей профессией. Маме в каникулы заявила твердо: буду музыкантом! Мама выяснила: в России для таких, как Ирина, есть одно-единственнное учебное заведение: специализированный музыкальный колледж в Курске. После окончания школы Ирину отправили туда.

Возможно, средним образованием дело бы и ограничилось, если бы ни Иринин педагог Петр Васильевич Дудошников. Он, понимая масштаб и необычность Ирининого дара, посоветовал: «Поезжай в Кемерово. Есть там такой парень – Денис Шрейбер. Тоже незрячий. Однако вот - закончил после нашего колледжа Новосибирскую консерваторию, преподает сейчас музыку, сам много концертирует».

Про Дениса Шрейбера, когда-то – знаменитое «юное дарование Кузбасса», который смог сделать карьеру, которая не каждому зрячему по плечу – у нас писали много. Его встреча с Ириной стала судьбоносной для обоих. Она нашла в его лице (и в лице мамы и сестры Дениса) поддержку всем своим творческим планам, а он – встретил свою вторую половинку.

Но до счастливого хеппи-энда было немало трудностей.

Начать с того, что не каждый преподаватель кафедры оркестрово-инструментального исполнительства готов был взять Ирину  в свой класс. Ведь работа с ней требует особых методик. Музыкального материала – нот, записанных системой Брайля – не так много, в основном – лишь общепризнанные хиты. А в университете надо осваивать программу! Во-вторых, никто ради единственной студентки не собирался перекраивать способы преподавания: а как она сможет записывать, к примеру, лекции по гармонии или диктанты по сольфеджио?

Однако опасения эти оказались преувеличены.

Наталья Григорьевна Протасова, Иринин педагог по классу фортепьяно, сегодня удивляется : «Какие трудности? С ириной вообще все легко. Она на лету ловит». Хотя справедливости ради надо сказать, что лекции педагога Ирина поначалу записывала на диктофон, а потом дома повторяла на слух. Так же обходилась и с музыкальным материалом: произведение, которое следовало выучить, Наталья Протасова сначала наигрывала Ирине на диктофон, а та потом сама, на слух, воспроизводила его « в клавишном исполнении». Кстати, сама Ирина в ответ на мои вздохи «это же так трудно!» только смеется. А насчет «клавиш наощупь» говорит так: «Настоящий пианист, когда играет, на клавиатуру не смотрит! Он ее чувствует».

2

Комната у Ирины и Дениса Шрейберов похожа на музыкальную студию. Едва не главное место в ней занимает компьютер с разнообразными приставками: специальное говорящее устройство помогает Ирине чувствовать себя в виртуальном мире как рыба в воде. Бродя по пространствам интернета, Ирина нашла немало полезного для себя. Например, единомышленников. Или – партнеров-поэтов. К слову, литератор, журналист, поэт и театральный критик Виктор Евграфов, который очень высоко ценит Иринины способности чувствовать «музыку стиха», живет в Орле. А Маргарита Баркова, на чьи стихи у Ирины Шрейбер тоже уже написано немало песен – в Ростове-на-Дону.

Таким же образом – через виртуальное общение – Ирина нашла заказчиков на свои труды. Она не чурается никакой работы, а потому на ее личном сайте (есть уже и такой!)  сегодня можно найти произведения самых разных уровней, жанров, вкусовых пристрастий. С равным воодушевлением (получится или нет?) она пишет музыку для рекламных роликов каких-нибудь пищевых продуктов, саунд-треки для компьютерных игр, музыку для мягких игрушек. А паралеллельно –  произведения для симфонического оркестра и оркестра народных инструментов, музыку для мюзикла к пьесе модного автора Ярославы Пулинович, эстрадные песни… Не так давно она выиграла виртуальное состязание с другими молодыми композиторами, и Московский театр кукол «Парадокс плюс» выбрал ее работы для музыкального оформления спектакля «Котенок Гав».

А еще Ирина нашла подход к известному программисту Илье Ефимову, который собирает разные электронные тембры. Он поделился с ней своей коллекцией. Так что теперь композитор Шрейбер с большой охотой экспериментирует не только с фортепьянной или инструментальной музыкой, но и с электронным звучанием, со звуками стеклянных колб, с природными звуками грома, журчания, грохота и пр.

Кстати, в концерте прозвучали ее экспериментальные работы. И по сравнению с серьезными опусами, такими как «Экзерсис» или «Кузнецкий экспромт», они произвели не меньшее впечатление. Например, «Хрустальная гармония», сопровождаемая слайд-шоу из фотоснимков ледяных фигур, просто поразила своей музыкальной живописностью!

3

По мнению специалистов, Ирине Шрейбер особенно удаются детские песни, вообще музыка для детей. То ли здесь проявляется ее дар хорошего мелодиста, то ли сказывается какая-то незамутненность, детскость собственного восприятия жизни. Так или иначе, но и эту свою сильную сторону Ирина Шрейбер не оставила без внимания. Получается? Значит, надо именно это и развивать, именно в это и вкладывать силы.

Вместе с мужем Денисом Шрейбером они написали заявку на ректорский грант «Ренессанс детской музыки». Не знаю, выиграют ли обещанную сумму, но заказы на эту музыку чете Шрейберов уже поступают. Ведь репертуара для детей в современной музыке на так много. А в проекте Шрейберов – цикл сборников инструментальной музыки «Играем на баяне», «Играем на фортепьяно», «Играем на домре» и пр, сборники детских песен для юных вокалистов… 

Во время чаепития после авторского вечера Ирины Денис Шрейбер рассказал анекдот: «Встречаются два бывших однокурсника-композитора. Один – одет как бомж, худой, бледный, другой – прямо барин, подъехал на «Мерседесе». Ну, как дела? Первый хвастается: два концерта написал, симфонию, мессу, сейчас вот над реквиемом работаю. А второй признается: меня ты тоже, наверное, слышал, по ТВ часто передают – «м-м-м, «Данон»!».

Мы посмеялись: Ирина, похоже, сумела воплотить в себе обе эти крайности.

А заведующая кафедрой оркестрово-инструментального исполнительства Ольга Васильевна Синельникова сказала: «В этой хрупкой девочке  поражает ее работоспособность, ее абсолютная готовность к любой работе. Ирину нельзя застать врасплох: кажется, она творит и находится на пике формы постоянно, даже во сне. Да, подчас ей не хватает знаний инструментовки, знаний собственно композиторских, но ведь она еще очень молода! Уникальная студентка. За все 15 лет существования нашей кафедры такой  не было».