В Тольятти состоялась премьера оперы-водевиля

В Тольяттинской филармонии состоялась премьера оперы-водевиля «Кто брат, кто сестра, или Обман за обманом» по пьесе Александра Грибоедова. Спектакль идет в музыкальном сопровождении Русского оркестра Тольяттинской филармонии под управлением Василия Кормишина.

Музыку к водевилю написал Алексей Верстовский, автор знаменитой оперы «Аскольдова могила», а либретто – Александр Грибоедов и Петр Вяземский, причем Грибоедов сочинял диалоги, а Вяземский – тексты песен. Как признался режиссер Антон Гопко, он давно искал случая поставить это произведение. «Это сочинение, конечно, не такое масштабное как «Горе от ума», но оно сделано уже сложившимся художником, и единственная причина, почему мы его так мало знаем, в том, что при всей кажущейся пустяшности, его невероятно сложно ставить.Часть партий написана для драматических актеров, но есть партии для оперных певцов, причем довольно сильных». Например, роль Рославлева-старшего писалась специально для выдающегося тенора Петра Булахова. В Тольятти эту партию исполнил студент тольяттинского музучилища.Антон Филинов. В процессе работы были колоссальные технические и вокальные сложности, но упорство Антона, желание не просто спеть, а создать сценический образ очень помогли.

Сложность постановки еще и в том, что это не совсем опера, и не совсем драматический спектакль. «Новая опера-водевиль» - так обозначили жанр авторы. Чтобы объединить в одно целое две «несмешивающиеся жидкости» - драматическую и оперную, режиссер сделал необычный стилистический ход и добавил ко всему прочему аранжировку для русских народных инструментов. «Русский оркестр тольяттинской филармонии мгновенно схватывает настроение, - рассказывает Антон Гопко, -  не просто аккомпанирует, а чувствует характер, атмосферу ситуации. Я в Интернете нашел фрагменты оперы, где их исполняют как романсы. Но в пьесе-то у героя в этот самый момент окончательно «сносит крышу», и понятно, что оркестр тут играет не как в концертах, а по-другому. Мне кажется наша аранжировка — оказалась таким спасательным трюком, который нас органично привел к художественной целостности спектакля».

Дополнительные трудности представляли и предельно сжатые сроки подготовки спектакля. На постановку было выделено три недели. Но актеров, по словам режиссера, утешало только то, что премьера в Большом театре в 1825 году была подготовлена за две недели. «Нас это подстегивало, - говорит Антон Гопко, - там была, конечно, другая стилистика, и другие требования к актерскому мастерству. Например, исполнитель роли пана Чижевского до такой степени был не готов, что суфлер за него не только говорил, но и пел. Что, однако, не помешало успеху спектакля. Сегодня такое не пройдет».  В Тольятти и пели и говорили без помощи суфлера. И если на генеральном прогоне еще чувствовались некоторые шероховатости, то в день премьеры все прошло гладко.