Новости культуры российских регионов
26 августа 2013
Поволжье

Геннадий Егин: «Мендельсон дал профессию, а Брамс – квартиру»

Солист академического оркестра Нижегородской филармонии Геннадий Егин отметил 50-летие творческой деятельности.

Как и полагается истинному музыканту, Геннадий Егин порядочно поездил по свету, оседая то в одном оркестре, то в другом, создавал ансамбли и концертировал соло, меняя страны согласно поворотам судьбы и подсказкам внутреннего голоса. Нам повезло: последние двадцать лет этот замечательный скрипач работает в симфоническом оркестре Нижегородской филармонии.

Полвека назад он впервые сел в оркестр. Немногие музыканты могут похвалиться столь долгой (и успешной) творческой биографией! Между тем Геннадий Семенович находится в отличной исполнительской форме: творческий юбилей он отметил сольным концертом, открывшим летний филармонический сезон.

- Вы родом из Украины. Как вы попали в Нижний Новгород… и как к вам попала в руки скрипка?

- Наша семья родом из Каменска, небольшого городка под Ростовом. Мой дедушка шил фуражки для казаков и был очень неплохим мастером. Для своего сына он желал лучшей участи, и не будь мой будущий папа слишком своенравным, работать бы ему парикмахером. Но папа хотел играть на скрипке, в связи с чем сбежал в Ростов и пришел поступать в музыкальный техникум: его, конечно же, не взяли по причине отсутствия подготовки. Возвращаться не захотел, связался с беспризорными, попал в милицию и его отвели в наробраз, и об этом папа рассказывал особо. Белая комната. За столом сидит начальник наробраза во всем белом, включая ботинки. На стене висит черный телефон. Поговорили. Начальник записал карандашом на стене, около телефона, его фамилию и велел папе отправляться в музтехникум – он-де туда сейчас позвонит. Звали этого начальника Григорий Домбаев.

После звонка отца приняли в класс Витольда Португалова, он учился успешно и с большой охотой.

После войны Домбаев был назначен ректором вновь организованной горьковской консерватории и стал приглашать преподавателей. Кстати, пригласил он в Горький и Португалова (ставшего одним из столпов горьковской скрипичной школы, – авт.), и когда я подрос, отец отправил меня учиться именно к нему. Правда, вскоре после моего поступления Португалов умер, и я все-таки учился на Украине.

Вернулся в Нижний словно по случайности. Жил и работал в Киеве, готовился к записи концерта, выехал отдохнуть на дачу в Сокольское - и оборвал жилу на скрипке. Это сейчас можно достать все что угодно, а раньше такие жилы ни в одном магазине было невозможно раздобыть, и единственным источником их была арфа с ее толстыми жильными струнами. Я прямой дорогой отправился к арфисткам в филармонию – а там меня все начали хлопать по плечу, радостно приветствовать… Оказалось, что в филармоническом оркестре работает множество моих добрых знакомых, с которыми я когда-то учился! Одним словом, в этой исключительно теплой атмосфере возник вопрос о переводе в Горький...

- Для сольного концерта вы выбрали два популярных произведения - Скрипичный концерт Мендельсона и Первый венгерский танец Брамса. Наверное, выбор был сделан неспроста?

- С Концертом связана особая история. Благодаря ему я стал музыкантом, причем именно скрипачом! Первую скрипочку дал мне в руки, конечно же, отец, но, признаться, занятия не вызывали у меня положительных эмоций. И тут произошел знаковый случай. После войны американцы нам поставляли гуманитарную помощь, причем среди еды и одеял наличествовали фильмы, в том числе фильм «Рапсодия». Стандартный любовный треугольник – пианист, скрипач и Элизабет Тейлор. И отец меня повел в кино на эту ленту. Представьте: послевоенные годы, голод, разруха, холод. И вдруг – на экране, в цвете, появляется берег океана, роскошный открытый автомобиль с сидящей в нем потрясающей женщиной, и все это под звуки Концерта Мендельсона. Это поразило меня настолько, что отныне я просто мечтал о занятиях на скрипке и о том, чтобы исполнить этот концерт. Я играл его на поступлении в музыкальное училище, в начале профессионального пути. Сейчас отметил им пятьдесят лет, прошедших с той поры.

Что касается Брамса… На Украине я сразу после армии поступил в оркестр - и, кстати, стал самым молодым концертмейстером за всю его историю – а тамошний первый секретарь обкома очень любил спорт и искусство. Футбол, театр и филармония были на высоком уровне, все спортсмены и артисты имели квартиры. Когда я стал концертмейстером, руководство филармонии решили, что меня надо «показать начальству». Первый танец Брамса был переложен для скрипки с оркестром, и на одном из правительственных концертов я его сыграл – с большим успехом, так что пришлось повторять на бис. После концерта первый секретарь обкома зашел на кулисы и спросил, как работается, чем помочь, что с квартирой… Словом, на следующий день нам позвонили и сообщили, что мы можем получить ключи.