Новости культуры российских регионов
19 июля 2013
Поволжье

«Санька, ты знаешь, ты опять меня удивил»

19 июля — год, как ушел из жизни самарский актер Александр Амелин.

В моей памяти он так и останется тем школьным впечатлением — Ленни в «О мышах и людях» Вячеслава Гвоздкова, большой ребенок, юродивый богатырь с огромными руками, остриженной головой и телячьей нежностью к миру. Каким помнят его друзья, коллеги и ученики – Сан Саныча, Саню, Александра Александровича Амелина?

Эдит Финк, театральный критик, доцент СамГУ:

«На канале «Культура» в эти дни говорят о 50-летии Александра Домогарова, однокурсника Александра Амелина. 50 лет для артиста-мужчины — середина жизни, когда уже многое умеешь и еще многое предстоит. Саша ушел рано, и эта беда случилась не только с его родными, друзьями, близкими, не только с театром, но и со всем городом. Потому что положение Амелина в Самарском театре драмы, театре, который в культурной жизни города занимает очень важное место, было центральным. Присутствие Амелина в театре — это не только роли. Это его личность, которая для жизни коллектива, для атмосферы и взаимоотношений в нем была очень важна. Интеллектуально и эмоционально Саша многое в жизни коллектива определял. Одна из важных сторон его личности — педагогическая одаренность, умение общаться с молодежью, его дар радоваться чужому таланту, видеть ростки в еще совсем «зеленом» молодом человеке. Все это вместе с ним ушло.

Не менее важно то особое место, какое занимали в этом театре два актера, замечательные партнеры - Сальери и Моцарт, Несчастливцев и Счастливцев — Саша Амелин и Олег Белов. Так жестоко и несправедливо распорядилась судьба, что когда заболел Амелин, заболел и Белов. Олег, к счастью, вернулся к жизни, но выйти на сцену пока не может. Конечно, все талантливые актеры незаменимы, конечно, так устроена жизнь, что люди уходят... Но то, что в театре сейчас нет Амелина и Белова — это как если бы в большой талантливой картине с многофигурной композицией какой-то злодей прорвал центр, и образовалась бы дыра, пустота. Отсутствие этих двух актеров — серьезная проблема и для театра, и для города.

Саша был человеком очень страстным. Когда человек уходит, его часто представляют ангелом. Вот кем Саша не был, так это ангелом. Он мог быть несправедлив и резок, но всему, в чем участвовал, он отдавался очень щедро. Легко одаривал тем, что умел и чувствовал, и был в этом очень заразителен. Это «заражение», как круги по воде, распространялось на партнеров, на театр, на друзей, на город. Поэтому у меня как-то не получается пока поверить, что Саши Амелина в театре нет. Я еще чувствую его присутствие».

Олег Белов, артист Самарского театра драмы:

«Всем его очень не хватает. Саша Амелин был непростым человеком, многие обижались, потому что он не стеснялся говорить нелицеприятные вещи. При этом проходило время, и люди понимали, что замечания он раздавал по делу. Молодые артисты иногда старались побыстрее убежать после спектакля, чтобы «Сан Саныч не настиг», а сейчас скучают по тому времени.

Наша дружба началась, когда я еще учился в студии. Так получилось, что мы с Амелиным пришли одновременно, только он в театр, а я в студию при нем. Разница между молодыми артистами и студентами обычно не так существенна (такого неформального общения с опытными коллегами чаще всего не бывает). Он был молодой, красивый, высокий, кудрявый, сам только что выпустился, и у него не было никакого апломба.

Театр тогда поехал на гастроли в Ленинград, а я был занят уже во многих спектаклях, и меня тоже взяли. Был 1987 год, моя первая поездка в Питер, первый полет на самолете... И я как сейчас помню: мы встречаемся в гостинице на завтраке, и он спрашивает: ну, куда пойдешь? Я говорю, да я не знаю здесь ничего, куда сходить? И Саша позвал меня в Александро-Невскую Лавру. Это было первое сближение, с этих гастролей мы приехали уже в других отношениях.

А в 1992 году, когда я вернулся после Краснодара, мы встретились уже как старые приятели. И потом так получилось, что мы попали в пару, и наш дуэт так понравился, что «на нас» стали специально ставить. Это было очень приятно, потому что с Санькой работать на сцене было огромным удовольствием. Он, конечно, мог «настигнуть» - этого не избегал никто: ни молодые артисты, ни опытные. Он был максималистом, с повышенным «чувством совершенства». Он его все время добивался, совершенства, сам от этого страдал, потому что, увы, не всегда его можно достичь. Очень переживал, нервничал, ему все время казалось, что, может быть, стоит еще что-нибудь сказать? Хотя он выжимал из себя все. И я знал, что он в меня как в артиста верит, любит и уважает, поэтому мне никогда не было обидно, когда он начинал давать советы, учить.

И еще у него было одно замечательное качество — он был очень чутким на сцене. Малейшее изменение с моей стороны замечал и тут же подхватывал. После мог быть разбор — «туда» или «не туда», но не замеченным ничего не проходило. А это очень приятно для артиста, когда ты понимаешь, что тебя партнер видит, слышит, чувствует. Ну и при всем том, конечно, хулиганил! Я часто рассказываю эту историю, потому что в этом тоже Сашка. До болезни, до моих 43 лет мы играли «Амадеуса». И я стал комплексовать — спектакль делали, когда мне было около 30, а сейчас мне уже 43, а я по тексту говорю: «Мне 26 лет». Сам не люблю, когда артисты начинают молодиться - для меня человек прекрасен в любом возрасте, и это всегда так смешно выглядит, когда пожилой артист хочет казаться мальчиком. И как-то в один из наших откровенных разговоров я с Амелиным этим поделился. И вот следующий спектакль доходит до той сцены, в которой он спрашивает «а сколько вам лет?», а я отвечаю «мне 26» (я все время делал паузу, думаю, зритель сейчас подумает: какие 26, все 40!!), и тут он переспрашивает: «Сколько-сколько?!»

Шутить он любил и любил, когда его подкалывали. Он был человек, нормальный человек, со своими недостатками, от которых очень мучился. И еще за одно качество я его очень любил: он не переставал меня удивлять. Вот мы привыкли, что Санька такой большой, грозный, и когда что-нибудь происходило, все думали: сейчас он придет, всех порвет в клочья! И вдруг он приходил — и вел себя совершенно по-другому. И это было так неожиданно, я после обязательно подходил к нему и говорил: «Санька, ты знаешь, я опять порадовался — ты опять меня удивил».

Евгения Аржаева, артистка Самарского театра драмы, выпускница театрального факультета СГАКИ (мастер курса — Александр Амелин): 

“Я вспомнила, как Амелин в первый раз привел нас на сцену, наверное, был еще первый курс, ближе к лету (он долго нас от театра ограждал). И мы стояли совсем-совсем сзади и смотрели горящими глазами на эту сцену и этот зал, и он смотрел совершенно такими же, хотя выходил на эту сцену миллион раз. И пафоса в нем в этот момент не было.

Про открытость и честность Сан Саныча все уже сказано. С нами он тоже вел себя без «вторых планов» и от нас того же требовал. И никогда не учил «по шаблону», шел от себя - не знаю, хорошо это или плохо с точки зрения педагогики. Вел нас, как чувствовал».

Денис Евневич, артист Самарского театра драмы:

- Можно бесконечно вспоминать, каким Сан Саныч был потрясающим актером (и это правда!). Можно говорить о том, каким обостренным было у него чувство справедливости. Можно рассказывать, каким невероятным весельчаком он был - лучшего рассказчика анекдотов я еще не встречал. Но, думаю, стоит рассказать и о том, что Амелин был настоящим патриотом. Мы часто разговаривали с ним о войне, о родине, о том, что вообще значат эти слова.

И, конечно, он с огромным почтением относился к празднованию Дня Победы. Однажды, в 2008 году, нам поставили как раз на 9 мая репетицию спектакля “Панночка”. Этот спектакль стал для меня первой серьезной ролью в этом театре и первой работой рядом с Амелиным. Репетиции шли в очень напряженном графике, многое не получалось (причем у всех), артисты нервничали, и согласия не было. А тут еще выходной забрали, к тому же такой праздник... Мы повозмущались, но делать нечего. Сан Саныч собрал нас и сказал: “Работа работой, а праздник не отметить мы не можем”. На следующий день принесли кто что мог и после репетиции сели в гримерке. И я до сих пор считаю, что этот спектакль случился именно тогда и там. Мы так душевно посидели, поговорили, попели военные песни... Все разногласия ушли и мы настолько сплотились, что в оставшиеся до выпуска полторы недели репетировали в удовольствие.

Александр Кузин, режиссер:

”Александр Амелин в моем сердце, в моей памяти остался как человек невероятно светлый. Когда мы начинали работу над «Лесом», меня пугали, устрашали, что сейчас придет Амелин, он такой грозный, страшный. Хотя мы с Сашей давно были знакомы, но на репетиции встретились в первый раз. И собралась очень хорошая команда, вы знаете, редко бывает, когда репетиции превращаются в такое счастье, когда бежишь в театр с тем, что хочется сделать что-то новое, и понимаешь, что тебе ответят такой же волной доброты и счастья. Было ощущение невероятного эмоционального подъема, и не случайно, когда мы начали сочинять финал в «Лесе», он возник как-то сам собой: два артиста - Олег Белов и Саша Амелин - выходят на пустую сцену, шалят, хохмят, шутят... Это было невероятно эмоционально и трогательно”.