ВИЗИТная карточка

В нижегородском ТЮЗе пьеса стала просто «Визитом», а заодно и визитной карточкой для коллектива под руководством главного режиссера Виктора Шраймана – это его первая постановка на новом посту. 

Теперь можно будет смело сказать: хотите увидеть, что такое труппа ТЮЗа во всей красе? Идите на «Визит».

Немецкий городок, некогда славный, но обнищавший, приятно возбужден в ожидании визита своей землячки, миллионерши Клары Цаханассьян (Троицкая). Ожидается, что она поделится с родиной баснословными богатствами, особенно если ей пропеть дифирамбы и напомнить о первой любви в лице горожанина Альфреда Илла (Берегов). Бургомистр (Авров) даже готов отдать Иллу свой пост, если тот «раскрутит» Клару. Однако условие, поставленное визитершей, шокирует всех: в обмен на миллиард она требует жизнь бывшего возлюбленного. Ответ городка начинается с пафосного разговора о гуманитарных европейских ценностях, а заканчивается скотобойней.

На сцене около пятидесяти артистов. Минимум декорации, максимум пространства для труппы. Сосны в лесу или его обитатели – тоже роли, причем запоминающиеся – интонациями, пластикой. Найден баланс между режиссерским догматом и актерским праздником, равно как между гротеском и психологизмом.

Ведь и по сути спектакль – о людях как они есть, об уязвимости человеческой природы, которая может принести ядовитые плоды, дай только волю. И, конечно, о механизме формирования толпы: те, кто на службе у госпожи Цаханассьян, - уже болванчики, манекены, автоматы, и теперь дело за целым городом. Сама дама – тоже машина: вставной глаз, нога-протез, пронумерованные мужья. Единственное, что делает из старой развалины одушевленное существо, - жажда мести, заноза из юности, покалечившая жизнь.

В разных сценах Ираида Троицкая играет то самоуверенную властительницу, то маразматичную старуху, то несчастную женщину, то прямо-таки терминатора. Герой Владимира Берегова совершает впечатляющий вояж от дурачка-простачка – через разоблачение темных делишек прошлого – до трагически ясного взгляда на себя, судьбу и толпу. Иной путь проделывают горожане, самый яркий из которых – персонаж Игоря Аврова: сначала он искренне стремится спасти город, а в итоге превращается в законченного циника-инквизитора. Дольше всех держатся гуманитарии (врач и учитель), но в итоге и они становятся винтиками убойного механизма.

В отличие от известного фильма, здесь меньше комического, нет контраста между легкомысленной завязкой и финалом: спектакль серьезен изначально, краски сгущены. Любовная история не педалируется – она условная, как и город: метаморфозы в нем отмечены штрихами – рванина на героях меняется на респектабельную одежду, появляется больше ярких красок. Так старые дома прикрываются рекламными щитами.

Итоговая сцена суда и казни вообще решена в духе «Догвилля» или «Танцующей в темноте» фон Триера. Собственно, спектакль о том, до чего может довести человека несправедливость и до чего – поиск справедливости. Пьеса, конечно, глубока, и постановке удается эту глубину вскрыть: тему лживости буржуазной цивилизации; необходимости жертвы ради мнимого благополучия; жизни в долг в самом широком смысле; расплаты за ложь.

Пожалуй, чересчур навязчив «фашистский» мотив: на сцене постоянно звучат немецкие марши; судебный исполнитель предстает в образе маленького Гитлера, а интервью газетчиков напоминает допрос. С одной стороны – найденный образ многократно усиливает эффект и внятность высказывания, с другой – несколько сужает многозначное высказывание швейцарского драматурга.