Новости культуры российских регионов
14 мая 2013
Сибирь

Сделал свое дело – и уходи

«Белка и Пумпурум». Спектакль Кемеровского областного театра кукол им. Гайдара по сказкам Тоона Теллегена (Нидерланды). Постановка Елены Евстроповой, художник Алена Михеева (Петербург), музыка Глеба Успенского (Томск).

Третий спектакль Елены Евстроповой, более известной кемеровчанам как Елена Качалина, подтвердил мнение о ней как о режиссере, тяготеющем к стихии абсурда – вернее, умеющем подсмотреть толику его в любых персонажах и положениях. Материал при этом может быть любым: от классического Хармса до современной сказки, авантюрной или задумчивой.

Тоон Телеген как раз и пишет поэтические сказки. В России его именуют «голландским Хармсом», но по сюжетным ходам его сказки скорее отсылают к поэтике нонсенса в духе Льюиса Кэрролла и Эдварда Лира. А по настроению напоминают нашего «Ежика в тумане», знаменитый мультфильм Юрия Норштейна по сказке Сергея Козлова.

Вот отрывок из одной сказки Телегена:

«Одна старушка сказала как-то вдруг (раньше им не приходилось обсуждать такие вещи):

— Когда я буду лежать при смерти, пусть у моей постели поет небольшой хор, а съесть бы я хотела пудинг с итальянской колбаской. И еще, если можно, хорошо бы гудение шмеля за окном. Трудно будет, конечно, все это устроить. Но уж больно мне хочется. Ладно, там видно будет.

Вторая старушка начала приготовления. Вместе с двумя стариками, жившими этажом выше, она организовала маленький хор. Она набила морозилку пудингом с колбасками. Еще она ловила шмелей и рассовывала их по банкам с медом и листиками салата. Это было самое трудное. Шмели очень скоро умирали.

«Как сохранить шмеля живым? — думала она. — Или, если понадобится живой шмель, где его взять? Как же мне все это обустроить?»

Через пару месяцев первая старушка внезапно упала без сил.

— Скорей! Скорей! — закричала она.

Вторая старушка схватила ее за лодыжки и потащила в спальню. С большим трудом втянула она ее на кровать».

Сходство с Хармсом здесь лежит на поверхности: «Вываливающиеся старухи». К Козлову и Норштейну отсылает нестерпимо грустный финал этой истории, который мы опустим. А отношение героев к смерти как к проблеме, которую можно решить инструментальным путем, отсылает скорее всего к Кэрроллу. Кроме того, важна и несоразмерность персонажей: Слон у Телегена может упасть с неба, пробить домик Улитки и затем преспокойно завтракать у нее в гостях. Это тоже английские штучки, подсмотренные Кэрроллом у Свифта. В спектакле они подчеркиваются с помощью двух наборов кукол разных размеров.

Предприимчивый Слон в спектакле тоже лазает по деревьям – и не беда, что каждая его эскапада кончается громким падением. Заботливая Белка большей частью ведет себя как собака – все понимает, только сказать не может. Зануда Муравей изображает датского принца – бесконечно рефлексирует, так что действовать ему некогда; а впрочем, он всегда не прочь подкрепиться за чужой счет. Имеется тут и Ежик, но о нем речь впереди.

Из коротеньких притч Телегена авторы спектакля сплели вполне связное действо, где куклы и люди действуют наравне. Куклы вполне традиционные, но достаточно выразительные. Актеры играют с видимым наслаждением. Немалую роль играет и музыка – выпуклая, но ненавязчивая, задающая ритм исподволь.

Здесь трудно проследить единый сюжет, зато в беспрестанных приключениях и метаморфозах отлично выявляется психология героев. Особенное значение приобретает умение в нужный момент уйти со сцены. Белка, как пресловутый англичанин, исчезает не прощаясь. Муравей, как еврей из анекдота, прощается и не уходит. Слон вдруг погружается в чисто муравьиное философствование, которое ведет к закономерно абсурдному выводу: «Неизвестно кто уходит неизвестно куда».     

Зато на долю Ежика выпадает апофеоз, когда он превращается чуть ли не в Прометея. Здесь выявляется уже не психологическая, а мифологическая природа – еж ведь солнечное животное, колючки его напоминают лучи. В одной удмуртской сказке люди и звери собираются на совет, как бы им добыть огонь. Приглашают и ежика, который точно знает секрет; но он боится, что над ним будут смеяться, когда он начнет перелазать через порог. Так оно и случилось – насилу его догнали, и он сообщил, что всего-то нужны кремень, сухой мох и береста. Должно быть, это и был тот самый еж, который знает Одну Большую Вещь – в отличие от лисы, которой известна куча мелких хитростей, и все попусту.

Детям, понятно, до всего этого дела нет – они просто следят за происходящим на сцене, то и дело заливаясь смехом. Но, как видите, здесь есть чем заинтересоваться и взрослым.