Утюги как средство прощения

Казалось бы, у этого спектакля есть все основания стать хитом театра. Во-первых, фигура автора пьесы. Известно, что Анна Яблонская, молодая талантливая писательница из Одессы, погибла во время теракта в аэропорту «Домодедово», когда ехала получать приз за своих «Язычников», признанных  лучшей пьесой года.

«Утюги» - пьеса менее раскрученная, но не менее интересная. В центре внимания – небогатая провинциальная семья. По замыслу автора, она проживает на маленьком безымянном острове, добраться сюда можно только в некоторые дни недели, специальным катером. Но морские мотивы на самом деле не особенно важны. Таким же «необитаемым островом» можно считать любую глухую провинцию России – хоть вблизи моря, хоть затерянную на необозримых пространствах Сибири.

Затурканная бытом мать, трудно поднимающая двоих сыновей: старшего Сашу и младшего Колю. Погибший в шторм отец, отсутствие нормальной работы, вечно пьяный дядя Ваня, брат отца, на которого Саша таит непреходящую обиду: тот мог попытаться спасти отца, но не стал рисковать людьми, снаряжая спасательную лодку во время рокового шторма… Словом, бедность и тоска унылого быта наполняют здешнюю жизнь удушливой, как у Чехова, атмосферой.

Вспомнить чеховские мотивы заставляет и особый юмор пьесы. Старший сын Саша увлечен необычным хобби: он собирает старинные утюги и коллекционирует флаги исчезнувших с карты мира государств. В его собрании есть флаги Чехословакии и Тибета, Бирмы и ГДР, и, конечно же, СССР… Каждый день от проглаживает какой-нибудь флаг одним из своих коллекционных утюгов и поднимает его над домом. В память об ушедшей истории и реальной географии. Впрочем, окружающим он объясняет свои странные прихоти иначе:  дескать, пытается «натаскать брата по учебе». После семейной трагедии у того явно повредилось здоровье: невроз, заикание…

Все меняется, когда на остров приезжает чудаковатый профессор-англичанин, тоже коллекционирующий утюги. Они с Сашей познакомились в интернете, и теперь чужестранец жаждет пополнить свою коллекцию новым экземпляром. У него – молодая жена, между прочим, русская. Столкновение разных менталитетов, комичное само по себе, усугубляется возникающим между ней и Сашей чувством. Чувством нелепым, ненужным… Словом, как справедливо заметила постановщик Ирина Латынникова, «здесь много лиричности и комичности, много искреннего и сложного…».

Каким же в итоге получился новый спектакль? К сожаленью, отнюдь не таким проникновенным, как можно было бы ожидать. Странное чувство не покидает зрителя, хорошо знакомого с репертуаром театра: кажется, ты смотришь третью серию триптиха, начатого театром в спектакле «Я боюсь любви» и продолженного в «Long distance, или Славянском акценте». Разные авторы пьес, разное время, разные герои, а спектакли (по атмосфере, по мысли, по режиссерскому высказыванию) удивительно похожи. Хорошо это или плохо? Не знаю…

С одной стороны – хорошо, потому что явствует: у театра есть своя магистральная тема, свой почерк, свой стиль, которого он старательно придерживается. А с другой… Ощущение когда-то уже выслушанного высказывания навевает не просто дежавю – обыкновенную скуку. Скучно смотреть на чудачества Саши (Федор Бодянский), скучно наблюдать за суетливыми приготовлениями к обеду-ужину хлопотуньи Мамы (Ольга Червова), скучно вникать в пьяные эскапады дяди Вани (Сергей Сергеев). И это – тем более обидно, что все перечисленные актеры – артисты из числа любимых. Они умеют тонко передавать самые нежные чувства, умеют быть и смешными, и трогательными, и очень живыми.

На мой взгляд, далеко не всегда справляется с комическими сценами Григорий Забавин. Он усердно смешит зал, и публика даже как будто откликается ему в ответ благодарными улыбками, но на самом деле это вовсе не тот юмор, который рождается словно сам по себе, от неожиданной реплики, парадоксальной реакции, точно подмеченного штриха, и радует живой непредсказуемостью. Здесь потуги «быть посмешнее» скорее утомляют.

Вроде все правильно делают герои: убедителен юный Коля (Антон Родионов), как всегда чуточку стервозна и загадочна Ольга Редько в роли Марии, жены англичанина. Но все вместе не срастается в захватывающую историю «про нас, сегодняшних». А ведь именно в этом – смотреть на сцену и видеть свою жизнь, словно в увеличительном зеркале: с ее комизмом и не заметными миру подвигами, с ее очистительными слезами, невозможностью достичь желаемого и одновременно сделать всех счастливыми – и состоит главная прелесть театра. И уж точно – главная прелесть этой, наверное, самой «чеховской» пьесы Анны Яблонской. Похоже, режиссер Ирина Латынникова, увлекшись многослойностью рассказанной в пьесе истории, просто время от времени теряет нить: о чем это все? Ближе к финалу понимаешь: нам рассказали историю об умении прощать. Но красиво придуманный финал как-то не слишком доказательно вытекает из длительного, а временами просто нудноватого, подступа к нему.

В спектакле есть замечательные находки. Например, хорошо сыграна сцена любовного объяснения героев. К тому же она необыкновенно красива по художественному и световому решению, а еще - очень точна по интонации актеров (Редько-Бодянский). Интересна сценография: спектакль идет в выгородке, устроенной на большой сцене, так что море и шаткие мостки – дальний план, а перед нами – настоящий песок, по которому, спотыкаясь, бродят герои. До слез трогает мизансцена, в которой персонажи флажковой азбукой пытаются докричаться друг до друга, добиться, чтобы было услышано главное: прости меня. Правда, без ответа при этом остается главный вопрос: а в чем каждый из них кается-то? Кто кого и за что конкретно должен прощать? Зрителю это не очевидно.

Выразительно выглядит коллекция старинных утюгов: помимо бутафорских здесь полно подлинных, старинных. Театр, бросив клич своим зрителям, собрал несколько десятков настоящих раритетных экземпляров. И тем не менее эти крупицы радости не искупают общей вялости действа. Спектакль, рассчитанный на живое чувство, приходится смотреть как некую алгебраическую задачу: ага, мне показывают вот это – следовательно, я должен испытать такие-то эмоции, а вследствие этого – вот такие. Но не в расчете на интеллектуальный театр писала свои «Утюги» Анна Яблонская! А театра переживаний почему-то не получилось…