Новости культуры российских регионов
12 декабря 2012
Сибирь

С оглядкой на провинцию

«Прямая речь» - так назывался фестиваль документального театра, который состоялся в Прокопьевске.

На фестиваль съехались сразу три увенчанных лаврами столичных спектакля, чтобы продемонстрировать достижения в области современного театрального эксперимента. Также в афише значились документальные фильмы из мастерских Марины Разбежкиной и Михаила Угарова.

Почему сюда? Этот вопрос в первую очередь волновал журналистов. Елена Ковальская, руководитель творческого объединения «Культпроект», который и организовал «Прямую речь», отвечает: «Нужны театры-партнеры. Только с ними может что-то получиться. Мы познакомились с Прокопьевским театром, когда проводили тут лабораторию драматургов «Живому театру – живого автора». Спектакль «Горько!», который стал ее результатом, по праву попал во внеконкурсную программу «Золотой маски». Может быть, это получился один из лучших наших спектаклей в стиле verbatim…». К слову сказать, до Прокопьевска такой выездной фестиваль прошел всего один раз – в Кирове.

Что увидел зритель? Кому бы я ни хвасталась, что еду в Прокопьевск на «Прямую речь», все удивлялись: «Разве мало к нам столичных артистов приезжает?». Много. Но, как правило, это антрепризные спектакли, коммерческие поделки, «чёс». Здесь задачи иные. Показать провинциальному зрителю то, что увидеть даже в столице не каждому удастся. Ведь «Бабушки» с «Узбеком» чаще представляют наши страну за рубежом, чем выступают у себя дома. Да и сцены театров им. Йозефа Бойса или «Практика» не рассчитаны на широкую публику.

Спектаклем, открывающим фестиваль, понятно, стало прокопьевское «Горько!». После премьеры спектакль прошел на сцене Прокопьевска уже более десяти раз – и всегда он встречает самый живой отклик. Документальные персонажи, подлинные жители города, выведенные на сцену (от лихого таксиста до бывшего мэра и чудаковатой поэтессы) не просто узнаваемы: они художественно совершенны, а потому всегда интересны.

Мифы о мужчинах. В основу спектакля «Павлик – мой бог» (пьеса Нины Беляницкой, постановка Евгения Григорьева) положен миф о Павлике Морозове. Точнее, сразу несколько мифов. Один – идеологический, о пионере-герое, который донес на своего отца-кулака, за что был зверски убит родственниками. В спектакле Павлик предстает в образе гипсового памятника с отломанной рукой. И этот персонаж (точнее, перформанс с оживлением памятника) – лучшая находка всего действа. Режиссер сопровождает происходящее на сцене кадрами документальной хроники. Оказывается, в Герасимовке – родном селе Павлика Морозова, где у памятника земляку-«герою» в советские времена детей принимали в пионеры, сейчас регулярно служат молебен. По невинно убиенному мученику. Старушки в платочках (быть может, те самые, которым когда-то здесь повязывали красные галстуки) старательно тянут мелодию акафиста. А Павлик-памятник (Леонид Тележинский) тем временем ведет нескончаемые дискуссии с девочкой Таней (Рита Кутовая). Ведь это она провозгласила Павлика Морозова своим идеалом. Из ее семьи ушел отец – как и отец Павлика, «к другой бабе» - и она мечтает отомстить ему. Как? А вот так же! Написать донос на него в ОБЭП, в ФСБ, в налоговую службу… Да хоть господу Богу! Так рождается еще один миф – миф о сильном мужчине, который станет незащищенной девичьей душе опорой на все времена. Если уж ею не стал родной отец.

Кстати говоря, в Герасимовке писать Павлику Морозову «памятные записки» стало традицией. Их прячут в столбиках у ограды памятника. Люди специально приезжают сюда и будто у святого просят себе «здоровья и счастья», «поездку во Францию», «чтобы у нас с Ринатом все было хорошо». Огромную бутыль с записками спускают в финале и на сцену. Зрители, если хотят, тоже могут приобщиться к этому таинству. Так развенчание одного мифа оборачивается созданием другого.

Хранители речи. Пожалуй, самым ярким спектаклем фестиваля стали «Бабушки». На первый взгляд – простенькая история, где главные действующие лица – пять старух. Молодой человек (журналист? студент-этнограф?) ставит перед ними микрофон и просит рассказать о себе. Или спеть. И они говорят. И поют, и пляшут, и ударяются в косноязычные воспоминания, попутно ссорясь, мирясь, комментируя сегодняшний быт и вздыхая об ушедшей молодости.

Мозаика из их рассказов, на самом деле, не представляет ничего особо любопытного. Тяжелая трудовая жизнь, скупая на радости. Но так выразительно точны, так самобытны в индивидуальном характере каждая из показанных старух, так филигранно передают молодые актрисы все особенности почти уже утраченной сибирской речи (и говор, и интонации, и местные словечки), что зритель получает почти физическое удовольствие. Словно Атлантида, ушедший от нас материк вдруг напоминает о себе. И осознаешь: этические нормы, фольклорные традиции, культура твоего родного народа – все это никуда не делось, оно живет в тебе.

Спектакль поставила преподаватель ГИТИСа Светлана Землякова. Он был задуман, как учебный, когда эти девушки проходили особенности диалектной речи. Но получился таким вкусным, что по праву вошел в репертуар столичного театра «Практика», изъездил всю Европу и покорил немало фестивалей. В основе пьесы – книга лингвиста Л.Касаткина «Русская деревня в рассказах ее жителей», а также видеоматериалы, собранные сотрудниками Института русского языка РАН. Наверное, впервые на театральные подмостки выведена драма, поставленная на основе таких вот – научных! – документов.

Кто ты без бумажки? В основе моноспектакля «Узбек» - тоже документы. Только бюрократические. Справки и запросы, паспорта и военный билет, письма, аудиозаписи. Талгат Баталов, татарин, которого в его родном Ташкенте считали «русским» («там все русские, кто не узбек»), по приезде в Москву стал «узбеком». Обрести гражданство в нашей стране, переживающей наплыв мигрантов из бывших союзных республик, непросто. Об этой сложности он и рассказывает.

Зрители сидят кружком на сцене, спиной друг к другу, лицом вовне. А «узбек» бегает вокруг, как по Садовому кольцу, словно не в силах продраться внутрь. Только остановится у одного сектора, у коробки, где лежит его бывший – зеленый, узбекский - паспорт, как уже надо перемещать внимание публики дальше. Вот – его беседа с гастарбайтером, торгующим шаурмой, вот – с диссидентом, эмигрировавшим из Узбекистана, вот – с чиновницей миграционной службы. Смотреть зрителям неудобно; но автор и добивается этой «некомфортности». Его предельно заостренный рассказ о мытарствах в военкомате, о взятках, о системе работы паспортного стола в райцентре Тверской области – истории, которую в той или иной вариации проходил каждый из нас. А публика, среди которой много детей бывших переселенцев, слушают эту остроактуальную исповедь с особым вниманием.

И все же яркой симпатии этот «узбекский Гришковец» не вызывает. Но его спектакль, похоже, и рассчитан не на такие эмоции. Возмущение – вот главный итог, к которому он стремится, и цели своей достигает. Неслучайно «Узбек» нынче стал номинантом «Золотой маски» в категории «Эксперимент».

Кстати, документальные фильмы, представленные в рамках фестиваля, были очень разными. Один рассказал о судьбе сельских «чудиков», променявших квартиру в столице на жизнь в захолустной деревеньке Ярославской области («Клюквенный остров», Елена Демидова), а другой, снятый десятью молодыми режиссерами – о протестном движении в Москве зимой 2012 года («Зима, уходи!»). Обсуждение обоих превратилось просто-таки в политический митинг.

Овладение инструментом. Чем объясняется выбор в программу «Прямой речи» именно этих спектаклей? Помимо художественных достоинств, Елена Ковальская особо отмечает: разницей стилей. Каждый из них предъявляет, каким особым, непохожим на другие произведения в этом жанре может быть «документальный театр». Свидетельским и «научным», «театром-перформансом» и моноисповедью. «Наша задача, - подчеркивает Ковальская, - дать в руки театру инструмент. Научить им пользоваться. А уж как театр использует этот шанс – его дело».

Прокопьевский театр навыками вербатима распорядился блестяще. Свидетельство - спектакль «Соль минор», который режиссер Вера Попова поставила на сцене Прокопьевской драмы со студентами театрального колледжа. После успеха «Горько!» она стала разговаривать со студентами о вербатиме и как-то сами собой из юнцов «полезли» их детские воспоминания. О любимых играх и «страшилках» перед сном, о конфликтах родителей и первой влюбленности, о похоронах жука и вредных соседских пацанах… Из этой коллективной памяти и родился спектакль. Удивительный! Он почти без слов, но в нем есть эпизоды, которые возвращают нас к полузабытым ощущениям и чувствам. Вот стоит человек на сцене, а две девушки в четыре руки надевают на него свитера и штаны, кофточки и шапки. Под конец эту «капусту» всовывают в шубу, подпоясывают ремнем, перетягивают бабушкиной шалью и ставят на лыжи, вставляя в руку деревянную лопатку.

Впрочем, помимо комических эпизодов (вроде детского гадания «Кровавая Мэри, войди ко мне в двери, расскажи о суженом, за то накормим ужином!»), здесь есть и абсолютно трагические истории. Ведь детская жизнь – это не только солнце и счастье, это – и невидимые миру слезы, которые, бывает, определяют всю дальнейшую жизнь человека.

Авторы и актеры. Раньше я была убеждена: все люди делятся на две категории – авторы и актеры. «Когда актеры становятся сочинителями, художниками – это лучший результат наших экспериментов! – сказала на обсуждении Елена Ковальская. – Именно это и происходит в Прокопьевске». Театр здесь – не просто живой. Он – развивается, растет. И вместе с собой растит своих зрителей. Впрочем, о том, как это происходит – тема другого разговора.