Михаил Казиник: «Слушать Бетховена – вот норма!»

Вместе с маэстро на сцену выходили нижегородский пианист Евгений Брахман и столичный скрипач Андрей Чистяков, звучал и оркестр – под управлением Максима Емельянычева.

В течение трех вечеров зал-«тысячник» был забит слушателями, причем не только нижегородцами: приезжали из населенных пунктов области и региона, были и москвичи, а после концертов в гримерку артиста выстраивались гигантские очереди: искусство так просто не «отпускает»…

Номинально – если верить афише – Михаил Казиник рассказывал о Бетховене и Мусоргском, о Сен-Сансе и Шостаковиче. На деле же он вел беседы – нет, читал проповеди – о культуре.

- То, чем я занимаюсь – не музыковедение и не культурология в традиционном смысле слова. Это попытка вернуть некоторое количество людей в нормальное состояние. А нормальное состояние людей – это не разговоры о том, какого политика выбрать и сколько должна стоить колбаса. Для людей нормально слушать Бетховена и Брамса, смотреть картины Рембрандта и так далее.

Я стараюсь говорить, писать, доносить эти, важнейшие смыслы, до максимального количества людей. Есть две мои книги и более пятидесяти фильмов – все они доступны в Сети, идут выступления на радио. Каждому понятно, что моя работа – это не «лекции о музыке», музыка – лишь пример, венец пирамиды искусства, доказательство того, что человек дорос до слышания высшей пластики интонаций.

В эти три дня на мои концерты придет более трех тысяч человек. Могу предположить, что каждый из них расскажет близким о своих впечатлениях.  Молодежь пронесет услышанное через годы и передаст своим детям.

Артисту приносят валидол и мезим, и он отправляет под язык белую таблетку. Обеда, кстати, не было и не будет, потому что некогда, и вообще уже прозвенел первый звонок. Между репетицией и концертом Михаил Семенович успел лишь выпить чашку чая.

- Я живу в бешеном темпе, и мой организм платит за это, - разводит руками Казиник. - Наверное, пора бы успокоиться. В шестьдесят лет многие если не уходят на пенсию, то, во всяком случае, снижают интенсивность деятельности. И порой приходится говорить «нет», отказываясь от выступлений.

Но я чувствую, что людям это необходимо. Помню, пять вечеров подряд по два потока мы выступали в Краснодаре, в зале на 800 мест, и зал был стабильно полон. Второй концерт начинался в восемь вечера, а надо сказать, что тогда краснодарский общественный транспорт прекращал свою работу в 22.00, но ни один человек не вставал с места и не спешил на автобус. Потом, по окончании концерта, начинались вопросы, и публика еще долго держала меня на сцене, не желая отпускать. Много позже выяснилось, что те, у кого не было денег на такси, объединялись группами и шли пешком в свои микрорайоны за много километров по ночному городу. Когда я узнал об этом, то просто расплакался. Такое возможно только в России!