Андрей Волос: «Никакого литературного процесса нет»

Литературные встречи в научной библиотеке ПетрГУ проходят все более интересно. И не только потому, что герои их не абы кто, а видные писатели. Активнее стали сами слушатели: задают вопросы, вступают в диалог, передают записки с вопросами, которые свидетельствуют о нешапочном знакомстве с творчеством автора. Так было и на сей раз.

Лауреата Государственной премии, москвича Андрея Волоса петрозаводчанин Дмитрий Новиков, лауреат Новой Пушкинской премии, представил кратко, но выразительно:

– Андрей Волос – мой учитель в большом смысле слова: пишет красиво о важном. А сейчас чаще пишут красиво ни о чем или о важном некрасиво.

Гость начал с чтения своих стихов, известен он, однако, прежде всего как прозаик. Его первый роман «Хуррамабад», что в переводе с таджикского означает «город счастья», неожиданно для самого автора в 2000 году получил Государственную премию.

Таджикский язык Волос, родившийся в Душанбе, изучил уже взрослым, когда начал переводить стихи. Азию знает хорошо, и когда кто-то упомянул знаменитую строку Киплинга «Запад есть Запад, Восток есть Восток…», не согласился с классиком: по словам Волоса, если знаешь таджикский язык, так не считаешь.

Отвечая на вопросы, Андрей Волос сказал, что практически все, что пишет, – история его семьи, с 30-х годов до окончания существования СССР, исхода русских из Таджикистана и Средней Азии вообще. О литературном процессе мнения невысокого:

– Никакого литературного процесса нет, эту формулу выдумали большевики. В современном литературном потоке ориентироваться невозможно, нет честной критики.

Он убежден, что реформирование русского языка будет проходить всегда, что единственное противоядие от обсценной лексики – изучение ее в школе.

– Такой крен принял государственный корабль, все больше запретов, – ответил он на вопрос о вторжении государства в разные сферы, в том числе в искусство. – Если есть отстаивание прав верующих, почему нет отстаивания прав неверующих? Все это связано с закономерностями нашей истории. В Германии был процесс освобождения, очищения, у нас нет. Россию ждет еще больше запретов, сжимания косных оков – до новых попыток преображения.

Писателя долго не отпускали уже после окончания встречи, подходили пожать руку, интересовались, не привез ли он свои книги, фотографировали. Он удивлялся: «Ну прямо фотосессия…».