Ирония есть свобода

Известный (уместно даже определение «маститый») воронежский журналист Анатолий Бавыкин порадовал новой книгой. «А автор кто?», – вопрошает она с последней страницы обложки. И поясняет:  человек, прошедший путь от рядового литсотрудника до руководителя областной газеты. Карикатура на этом пути сопровождала Анатолия Петровича неизменно – умная и остроумная, что не одно и то же. Вместе с тем – простая, внятная, легко узнаваемая по стилю.

Карикатурист Бавыкин наблюдателен и афористичен. Способен не только емко сформулировать мысль, ее и хлестко ее подать. А еще впечатляет умение Анатолия Петровича неожиданным образом обыгрывать крылатые фразы, устойчивые выражения – это и есть то самое остроумие, которым далеко не каждый юморист-сатирик может похвастаться. Карикатура Бавыкина – по-настоящему художественное творчество, поддержанное, кроме всего прочего,  богатейшим жизненным опытом.  Что, как ни книга, сполна это демонстрирует?

– «Смеяться, право, не грешно» – четвертая моя книга, – рассказывает автор. – Началось все с рубрики в «Коммуне», где я долгое время проработал; она существовала 17 лет. В каждом номере газеты – «всегда на этом месте рисует Анатолий Бавыкин». Я, вообще говоря, загнал тогда себя такими жесткими рамками – ритм был тот еще. Предлагали даже участие в «Книге рекордов Гиннеса»…

– И что же?

– Да не очень я к таким рекордам расположен: все это от лукавого. Главное – сделал дело, которое не осталось не замеченным читателем. Хотя, конечно, можно к нему по-разному относиться – не всем моя рубрика нравилась. Но, тем не менее, когда я впервые ошибся – уходя в недельный отпуск,  не предупредил читателя, что он ее не найдет – пошли звонки  в редакцию. И слухи: «Наверное, его уже посадили…»

– Неужто было за что?

– Я тогда очень много сюжетов посвящал Ельцину. И с точки зрения политики делал их острыми.  Многие удивлялись: как такое возможно? Не потому, что я – смелый до крайности; просто подобные вещи не появлялись в печати в принципе… А вообще обратная связь здорово помогала: люди, о чем я сам просил, частенько присылали темы для рисунков. Если попадалась подходящая, и я брал ее в разработку – всегда указывал: «Тему подсказал читатель такой-то». А однажды вдруг выяснилось: любители вырезают мои карикатуры из газет, собирают в самодельные книжки. Именно с помощью читателей вышла и первая «легальная» – маленькая, очень скромная. Вторая, под названием «Смех, да и Толька», тоже была невелика – она появилась в библиотечке «Коммуны». Третья – «Что наша жизнь? Карикатура!» – получилась более солидной; выпустил ее Центр духовного возрождения. Никакого обобщающего смысла я в это название не вкладывал – просто хотел сказать, что через карикатуру можно достаточно четко проследить нашу жизнь.

– А где  вы учились рисовать?

– Нигде. Ни одного дня не учился, даже в самом примитивном школьном кружке. Просто однажды сел за стол – и начал рисовать. Первую карикатуру опубликовал, учась в 10-м классе. С тех пор пошло… Но, по большому счету, я себя художником не считаю – скорее, газетным карикатуристом.

– То есть – публицистом, «вооруженным» карандашом?

– Именно! Меня в карикатуре интересует, прежде всего, мысль. Конечно, ее нужно еще суметь оформить и должным образом подать, но она, в любом случае, первична. Так что на большое художественное полотно я не рассчитываю, мне его не создать. Какие-то свои, узнаваемые образы нашел – на том и стою.

– Когда, с точки зрения карикатуриста, работалось интереснее? В советские времена или теперь?

– Как ни странно – тогда. Можно было действительно зацепить что-то  эдакое, запрещенное, замалчиваемое. Сегодня – делай, что угодно, хоть матом ругайся, но… Юмор и сатира утратили свой социальный смысл.

– Чего не приемлете в этом искусстве?

– Терпеть не могу карикатуры ниже пояса, а сейчас их – масса. Считаю, что в карикатуре должна быть доброта – обязательно. Даже если ты язвишь – нельзя, чтобы это переходило в хамство. Виктор Гюго говорил, что свобода начинается с иронии. Ироничный человек – свободный человек; вот о чем надо помнить…