Новости культуры российских регионов
21 ноября 2011
Центр

Без точки отсчета

Галерея "Нефта" предлагает интересное знакомство.
Едва попав на выставку графики курянина Владимира Кизилова, что открыта в художественной галерее "Нефта", ловишь себя на приятном ощущении: это, по меньшей мере, необычно. Минуты спустя "меньшая мера" вырастает до более веских величин: то, что привез в Воронеж заслуженный художник России, – весьма значительно. Собственно, в то, что предложенный видеоряд – графика, верится только при ближайшем рассмотрении работ. Эффекты, которые они выдают, намекают на более сложную технику, чем непретенциозная, в принципе, графика. Но это – она самая. Только в авторской интерпретации. Это не сумасшествие! Традиционный рисунок в экспозиции тоже есть – например, фантазия на тему "Божественной комедии" Данте. Работа, скажем так, крепкая, высокопрофессиональная, но воображение зрителя не поражает (подобное встречается не редко, что радует). В том же ряду – совершенно прелестная серия автолитографий, иллюстраций к сказке Кэрролла "Алиса в стране чудес". А вот вещи, исполненные в технике шинколе (которой художник учился в Японии) – это просто очень здорово. И красиво (изысканно даже), и стильно, и тонко, и умно. Сюжетными изображения не назовешь, абстрактными – тоже. Скорее, Владимир Кизилов изобрел собственную художественную реальность, в праве на жизнь которой лично меня убедил на сто процентов. – Человек, существуя в пространстве, фиксирует себя в определенной системе координат, точно зная, где верх, где низ. А хочется посмотреть на пространство без точки отсчета, – объясняет художник подход к творчеству. – Это не сумасшествие! Пространство существует само по себе, но, тем не менее, оно фиксируется теми предметами, которые и определяют его глубину, степень возврата. Или его бесконечность. Пространство остается неизменным, но в сознании художника и зрителя оно может быть растянутым или спрессованным. И тогда изображение такой среды становится достаточно условным. Представить мир Умозрительными эти рассуждения сочтет разве что тот, кто не видел работ Кизилова. Камень, руина, легко летящее перо; какую эстетику можно сообщить этим объектам? Очень даже выразительную; художник как бы "читает" внутреннюю суть явления (даже когда оно – обособленный предмет), которую и показывает. До реализма тут далеко: такой "показ" – всегда ассоциативен. И всегда поэтичен; ритмы, пронизывающие произведения курского мастера, именно поэтические. А поэзия его – философична. Хотя "завязана" на будничном взгляде на вещи. – Если мы видим узкую полоску света между шторами (фрагмент пространства), мы можем представить весь мир, который находится за окном, – продолжает Владимир. – Или, стоя ночью в поле, когда земля и небо одного цвета и нет линии горизонта, увидев светящееся вдалеке окно можно легко представить, какое пространство за ним скрывается. Момент "представления" стоит иметь в виду и в связи с тем еще обстоятельством, что творческое поле Кизилова есть, по существу, театр одного актера. Там он выдает импровизации, способные занять зрительское внимание на время, адекватное полноценному спектаклю. Потому что в эффектных "геометриях" (это, конечно, весьма условное обобщение) курского графика драматизма не меньше, чем лирики. Вымысел – не есть обман Автор новой реальности в "Нефте" гроссмейстерски использует символы и параллели, стилизацию и матафоричность. Иной раз он воспринимается эдаким заклинателем змей: выбираешь ракурс взгляда на работу – и боишься его поменять. Потому что в таком случае грань, которую ты "нашел", может обернуться другой. В то же время, произведения отличаются теми сбалансированностью и гармонией, которые кажутся единственно возможными для решения художественной задачи. – Художник всегда придумывает свой мир в надежде на то, что это и есть истина, – размышляет Владимир. – Потому что истины на самом деле нет и быть не может. Пока ты движешься к "истине" – она удаляется и становится иной… Есть жизненная правда, есть художественная правда – они не тождественны. Художественная правда – вымысел, обман. Но если он убедителен, то имеет право на очень долгую жизнь. И, может быть, обретает знак истины, кто знает…