Сократил дистанцию

Экспонаты, составившие экспозицию под названием "Библейские мотивы", грамотнее всего назвать "объектами". Это довольно габаритные произведения, выполненные с использованием нескольких техник в рамках одной работы. Произведения эффектные (чем всегда отличается "Нефта"), но главное их достоинство – не броская и оригинальная внешность. Необычные вещи "собранны" и состоятельны внутренне: сюжетно раскрывая деликатную библейскую тему, художник настолько внятно и концентрировано проявляет свое к ней отношение, что в сумме получается самое дорогое в искусстве: и классическое, скажем так, повествование, и лирические, если следовать выбранной стилистике, комментарии к нему. Канонические сюжеты ("Тайная вечеря" и т.п.), поданные под фирменным углом зрения (творческий почерк называется) – толкование общеизвестного знания на новый лад. Не концептуально, разумеется – эмоционально, чувственно. Богатые возможности синтетического искусства способствуют легкому "усвоению" материала зрителем: тут и гладкое дерево к месту (чаще всего – в виде доски, как основа), и замысловатая мозаика, и чеканка, и, конечно, живопись. А иной раз возникает четкое ощущение, что выставочные работы замышлялись как цветные полнометражные витражи, но – нет, у Васина все серьезнее, мощнее. Над витражами, какими бы изобретательными они не были, думать вряд ли станешь, а при встрече с творчеством калининградца мыслительный процесс начинается безотчетно, сам по себе. Выставка, размещенная в воронежской галерее, уже объехала практически всю Россию. Это не церковное искусство – скорее, околоцерковное. Художник адаптирует тему к обычному человеку, рядовому зрителю. Работы показывают будто бы реальных людей и в то же время – пребывающих в обстоятельствах, описанных библейским сюжетом. "Человечной" делает выставку и выбор формы работ – они существуют на манер скульптур. Потому как – без рам и прочих ограничительных "ограждений". В пространство – на все четыре стороны – устремлены контуры, неровные края объектов. Получается, что фигуры, участники пересказываемых историй, дышат тем же воздухом, что и зритель. И так же, как он – в силу незакрытости рамами – беззащитны. Пропадает ощущение дистанции, которую обычно чувствуешь при общении с образцами догматического церковного искусства…