«АРТ-НОЯБРЬ» АНТОНА РУБИНШТЕЙНА

16 ноября 1829 года Калерия Христофоровна Рубинштейн, не успев доехать до города, родила своего первенца в деревне на сеновале. Как потом шутили в семье, не хватало только волхвов. Будучи выкрестами (прозорливый дед Антона крестил своих детей, выпуская их в суровый православный мир России), Рубинштейны вскоре перебрались из Подольской губернии в Москву Неизвестно, кто именно дал первые музыкальные уроки маленькому Антону. Но именно Калерия Христофоровна обнаружила у сына музыкальный талант. Известный педагог Александр Иванович Виллуан, подтвердив ее озарение, всерьез занялся мальчиком. А восьми лет повез его в Париж, возможно, в Парижскую консерваторию и уж, конечно, с целью показать его кому-либо из великих, ибо в Париже бывали все. И Антона действительно слушали Лист и Шопен. Тот и другой рекомендовали консерваторию, но своенравный Виллуан предпочел для своего ученика головокружительное путешествие по музыкальным городам Европы. Спустя время, Антона с братом и сестрой повезла в Европу мать, но вскоре вынуждена была вернуться. А он остался. Сначала в Берлине, потом переехал в Вену. Жил, давая уроки и случайные концерты, при этом много сочинял. В восемнадцать вернулся домой, везя с собой сундук, набитый собственными нотами. На границе сундук арестовали, подозревая в этих нотах шпионские шифры. Так пропало юношеское наследие Рубинштейна… Антон Григорьевич Рубинштейн родился и умер в ноябре. И мне казалось, что именно ему обязан своим загадочным названием музыкальный фестиваль «Арт-ноябрь». Однако, посвящение столь грандиозного мероприятия великому музыканту заставило себя долго ждать. Встретившись с пианисткой Натальей Рубинштейн, создателем и художественным руководителем своеобразнейшего фестиваля, я, естественно, удивился, почему имя ее гениального однофамильца освятило фестиваль лишь сегодня, когда минуло уже шестнадцать «Арт-ноябрей». -Все прошедшие фестивали были как бы подготовкой к тому, чтобы возродить имя одного из самых блистательных и деятельных русских музыкантов. Судите сами: до Антона Рубинштейна в России по существу, не было ни школьного, ни высшего музыкального образования. Его фантастической энергией в Петербурге, Москве, Одессе, а затем и в других городах открылись консерватории. -Трудно представить, как ему это удалось. Как, где он находил консерваторских педагогов в стране, где не было даже музыкальных школ? - Вместе со своими немногочисленными единомышленниками он создал Российское Императорское музыкальное общество. Отсюда и вышли подобные ему энтузиасты. Он заразил своим энтузиазмом весь музыкальный мир. Вел переписку с Листом, Мендельсоном, Венявским, Сарасате, с представителями императорских фамилий. Даже после смерти Рубинштейна музыкальная жизнь России продолжала развиваться по его заветам. То, в чем мы сегодня существуем: профессиональное образование, музыкальные библиотеки, конкурсы, фестивали, - все это началось с Антона Рубинштейна. Он же создал громадный национальный репертуар: симфонии, оперы, струнные квартеты, концерты для всех струнных, фортепьянные… Наконец, он ввел в табель о рангах профессию «Музыкант». Раньше такой профессии просто не существовало. Если дворянин решался играть в оркестре, то лишался своего звания. -А как же Глинка со своими друзьями? Чуть не каждый день музицировали? -Дома и самодеятельно. А один первых учеников Антона Григорьевича Петр Ильич Чайковский, будучи надворным советником, получал деньги за свое композиторство. Всемогущий Стасов, выступавший против профессионального музыкального образования, обрушился на Рубинштейна. А он и Стасова победил. Торжественное открытие семнадцатого фестиваля «Арт-ноябрь» состоялось в Московском международном Доме музыки. На сцену выкатили пять роялей «Стейнвей». К ним вышли десять лучших пианистов мира: из России, Америки, Испании… «Стейн-вей-парад» начался с «Посвящения Антону Рубинштейну» композитора Владимира Мартынова. А ведь именно Рубинштейн стал первым в мире «Стейнвей»-артистом. Это он проехал со «Стейнвеем» по всему миру, рекламируя своей игрой этот замечательный инструмент. Объехал всю Европу, всю Америку, поражая своим феноменальным дарованием, невероятной выносливостью и фантастической памятью. В Европе сыграл более тысячи произведений ста композиторов. В Америке дал, один за другим, двести пятнадцать концертов. А на заключительном концерте поразил блестящей импровизацией на тему популярной в то время американской песни «Янки-Дудл». На следующий день к нему явился издатель – купить права. Рубинштейн засмеялся: это же импровизация, она не записана. «Ну, так напишите!» - воскликнул издатель. И он написал. И она была издана… Я вернулся на сцену к пяти роялям, и услыхал голос ведущего: «Антон Рубинштейн. Вариации на тему «Янки-Дудл»! Концерт завершался «Одой к радости» Бетховена, кумира Рубинштейна, транскрипцией для пяти фортепьяно, десяти пианистов, двадцати рук. -Как вы сумели собрать на фестиваль сразу десять именитых пианистов? – спросил я у Натальи Рубинштейн. – Ведь это просто чудо: явились все вместе в один день! -Я приглашаю на фестиваль тех, кого знаю, и тех, кто знает меня. Пятеро российских, четверо из которых мои друзья: Александр Гиндин, Алексей Володин, Константин Лившиц, Петр Лаул. Костя и Алеша мои однокашники по классу фортепьяно у знаменитого педагога школы имени Гнесиных Татьяны Абрамовны Зеликман. Николая Петрова пригласил Александр Гиндин, они уже давно играют дуэтом. Американский квартет – Джефри Шамвей, Пол Полей, Робин Хэнкок, Скотт Холден, - откликнулись на мой зов, услыхав про «Стейнвей- парад» в честь Антона Рубинштейна. Пол Полей, основатель этого квартета, сказал, что Антон Рубинштейн был идолом его первого учителя – Сергея Рахманинова. Пол и его музыканты с особым трепетом отнеслись к этому фестивалю. Вот и привезли с собой подарок: исполнили рубинштейновскую «Янки-Дудл» для четырех фортепьяно… И, наконец, десятая – испанская пианистка Альба Вентура из Барселоны. И это тоже связано с Рубинштейном. На гастролях в Испании он произвел настоящий фурор. В Валенсии жители устроили шествие в его честь, в Барселоне на карнавале шли в масках с его изображением. Спустя несколько дней мы встретились в институте искусствознания –родном доме фестиваля, где когда-то состоялся первый концерт «Арт-ноября». То был концерт «Брамс-трио», основанного Натальей Рубинштейн еще в девятом классе спецшколы имени Гнесиных. Затем был Гнесинский институт, аспирантура Московской консерватории, где у нее теперь собственный класс камерного ансамбля. И все это время живет «Брамс-трио» заслуженной артистки России Натальи Рубинштейн, лауреат многих музыкальных конкурсов. И вот снова «Арт-ноябрь». И в знаменитом доме на Козицком (одном из семи старинных московских особняков, чудом уцелевших в пожаре 1812 года), где бывал Пушкин, где, приезжая в Москву, играл Лист, откуда провожали на родину Адама Мицкевича, - снова играет теперь уже знаменитое «Брамс-трио», ансамбль имени любимого композитора. На этот раз звучит Сергей Рахманинов, его элегические трио, композитор и пианист, как никто другой понявший и оценивший гений Антона Рубинштейна. Он слышал его музыку и игру в Москве, в дни его «исторических концертов», и был так потрясен, что, и спустя годы, писал: «Сомнительно, находится ли современный уровень пианизма хоть в какой-то мере на высоте, близкой к Антону Рубинштейну. По-моему, он превосходил всех, выступавших и в последующие времена. Он был пианистическим чудом». Рахманинов боготворил Рубинштейна. Как же случилось, что после его смерти, особенно в советские времена, он оказался чуть не в полном забвении? -После революции решили отряхнуть прах прошлого, - говорит Наталья Рубинштейн. – Я просматривала мамины учебники по музкультуре тридцатых. Это слезы. Там писано о мелкобуржуазных пережитках в музыке Чайковского. Признавались только советские композиторы. Но когда понадобилось восстанавливать патриотизм, с устрашающим размахом отпраздновали столетие смерти (!) Пушкина. Вспомнили и Чайковского. До Рубинштейна, однако, так и не дошли. О Чайковском, о Глинке, написаны тома. Об Антоне Рубинштейне – лишь двухтомник Льва Баренбойма сорокалетней давности. Его огромная переписка практически не издана. Она до сих пор в личных архивах: в России, в Европе, в Америке… -Ваш фестиваль мог бы стать серьезным шагом к возрождению его памяти. -Творчество этого музыкального реформатора достойно всестороннего и детального исследования. Созданное Рубинштейном музыкальное пространство настолько огромно, что для его изучения и осмысления понадобятся годы и годы. Я мечтаю о том, чтобы 2029 год – 200-й со дня рождения Антона Григорьевича был объявлен ЮНЕСКО Годом Антона Рубинштейна. Мечтаю, чтобы был создан Институт Рубинштейна. А сейчас мы лишь в начале большого пути. Музыка, посвященная Антону Рубинштейну, звучит по всей Москве. «Арт-ноябрь» собрал лучшее: « Московское трио» Александра Бондурянского, «Академия старинной музыки» Татьяны Гринденко, Государственный квартет им. Шостаковича, фортепьянный дуэт Елены и Екатерины Рихтер... Из Зеркального зала, где только что замерли божественные звуки музыки Рахманинова, выхожу в Зеленый, выставочный зал фестиваля. Со старинных фотографий глядит на меня мир, в котором жил, работал, творил Антон Рубинштейн. Вглядываюсь в его портреты: дитя, мальчик, подросток, юноша с орлиным взором, зрелый муж, исполненный энергии и силы… А вот и главный портрет - к пятидесятилетнему юбилею, стоящий на мольберте, отдельно от всех, будто настало время, оставшись наедине с Богом, подвести итог. Усталое лицо тронуто резкими морщинами, но взгляд грозного Ангела, которому доступно и земное и небесное. Высокий лоб и могучая грива волос, будто взлохмаченная бурей. Лицо Бетховена, дух которого Антон Рубинштейн всю жизнь носил в своем сердце. Ведь это он совершил невозможное: однажды, в десять утра сел за рояль и сыграл в один день 32 сонаты Бетховена! Люди приходили и уходили. А он все играл и играл…