ИЛЬЯ КУЛИКОВ: «ОДИН СЦЕНАРИСТ МОЖЕТ СОЗДАТЬ ЦЕЛЫЙ МИР»

- Илья, скажите честно, Вы любите комплименты?

- Нормально отношусь… Но вообще, наверное, да, люблю.

- Не буду уточнять, считаете ли Вы сами свое имя брендом, просто расскажите, как Вам удается так интересно писать сценарии?

- Еще учась в Педагогическом институте на факультете социологии, я изучал психологию и всегда любил кино. С детства в компаниях мне нравилось рассказывать истории. Будучи студентом, я как-то наткнулся на сценарий Тарантино и понял, как описывается кино. Мне это показалось так удивительно! Совсем не похоже на пьесы. Потом я закончил редакторский факультет института телевидения при Останкино и начал переводить иностранные фильмы, а вскоре решил попробовать написать сценарий сам. Мне казалось, что это совсем не сложно. Правда, потом выяснилось, что всё намного сложнее, чем мне показалось. Но я уже увлекся и понял, что если этому научиться, то ты можешь быть армией из одного человека. Один можешь создать в воображении целый мир.

- Такое впечатление, что у Вас все сразу как-то гладко пошло. Но хоть какие-то трудности были в начале пути?

- Конечно! Одни трудности и были! Я писал заявки, синопсисы, мне отказывали. Вообще сложно было начать. Потому что если у тебя нет никакого портофолио, ты нигде до этого не работал, ты как бы никто. Но я был упорен, продолжал работать в этом направлении, начал писать сценарии для документального кино.

 - Почему начали именно с документального?

- Мне интересно было. Я очень любил смотреть хорошее документальное кино и мне показалось, что с ним будет попроще, потому то надо меньше придумывать. Это сейчас мне кажется наоборот - не надо опираться на факты, голову включил и пишешь, но тогда казалось по-другому - есть история, ничего не надо придумывать, надо только выстроить сценарий. Но когда я сделал несколько документальных фильмов, то уперся в дикие трудности. Ты настолько убиваешься над каждым из них, проверяя и выверяя все детали, что когда сдаешь, говоришь себе – всё, больше никогда в жизни не буду этого делать!

- И Вы перешли на игровые сериалы?

- Да. Мне, наверное, повезло, потому что когда я начинал писать сериалы, их в то время было не много. Уже были «Менты», был «Не родись красивой», еще какие-то, но в целом эта ниша была более-менее свободна. Я начал работать в сериале про криминалистов «Безмолвный свидетель». Писал серии, в каждой из которых была самостоятельная история, но с одними и теми же героями. В то время мне было так удивительно - ты пишешь какие-то слова, а потом их кто-то произносит на экране! Это не как в документальном, где все наоборот. Само по себе это завораживало, и было круто!  Повторяю, тогда не было особой конкуренции, можно было хоть 10 сериалов таких начать делать. А вот когда появился «Глухарь», уже база сложилась.

- Вы предложили синопсис и его сразу взяли?

- Нет, сначала я написал его для себя, как короткометражку. Честно, просто для смеха. Показал другу, тот посмотрел и сказал - отправь на канал на НТВ. Я отправил, идея понравилась, и запустился сериал.

- Почему, как Вам кажется, так все удачно сложилось?

- Думаю, потому, что  я постарался сделать что-то новое, чего раньше не было – показал новую правду про ментов. Мне вообще кажется, что победить можно, только если предложить что-то реально новое. В принципе я мог бы писать нечто похожее на то, что уже шло, такие же ментовские истории. Ну да, я бы поднялся немного, но и все. 

- С чего начинается Ваша работа над новым сценарием?

-  По-разному. В «Бессоннице» сначала возникла идея – вот такого страшного казино, где одни люди играют другими людьми. Но чаще первыми рождаются персонажи. Ты придумываешь одного, второго, между ними возникают взаимоотношения, по ходу примешиваются другие герои, и получается, что сначала ты видишь этот клубок взаимоотношений, а потом, вокруг него уже рождается история.

- Бывает, что персонажи начинают вдруг жить своей жизнью?

- Да, сплошь и рядом! Творят, что хотят. В какой-то момент ты понимаешь, что не можешь ими управлять, просто потому,  что они не могут поступить против логики своих характеров. Как сценарист, я, конечно, могу начать сыпать на них с неба чудеса или заставлять поступать нелогично, но не хочется, да и не получается. Ты, конечно, их придумал, но потом уже они тебя вынуждают к определенным сюжетным поворотам. Так, например, было с концовкой «Глухаря», которая дико не понравилась многим. Люди писали гневные отзывы, потому что концовка получилась негативной, в общем-то. Но по-другому не могло быть. Я, может, и сам бы не хотел так заканчивать, но герои вынудили к этому, и мне пришлось так написать.

- Вы привязываетесь эмоционально к своим героям или просто наблюдаете как бы со стороны?

- Нельзя быть  просто наблюдателем. Мне кажется, что хороший автор должен любить своих героев, причем, всех - положительных и отрицательных, иначе ничего не получится. Ты должен глазами своего героя смотреть на мир и видеть его позицию иначе не сможешь его понять, как человека.

- Я, как большая поклонница Ваших фильмов, очень полюбила Лешу Смолина из «Игры»…

- Не Вы одна…

 - Не сомневаюсь! Но ведь он сильно отрицательный. Вас не пугает, что зрители сопереживают именно отрицательным героям?

- Но в этом и была суть проекта - поселить диссонанс. Показать, что  у каждого героя есть своя правда.

- Третий сезон «Игры» будет?

- Не уверен…

- Вы что меня пугаете! Главные герои так драматично замерли друг против друга с пистолетами в руках. Должно быть продолжение!

- Ну, я надеюсь. Но это вопрос к каналу НТВ. Если они захотят, будет третий сезон.

- Я заметила, что вы, сценаристы, очень хитрые. Пишите первый сезон, не зная будет второй или нет, но при этом так его заканчиваете, что надежда на продолжение всегда остается!

- Это не всегда сценаристы. Часто это делает канал, который, ориентируется на рейтинг и в случае успеха, хочет развивать историю. Я считаю, это правильно. Не для того деньги вкладываются, что бы коротко все рассказать и закончить. Конечно, не надо тянуть на пять или десять сезонов, это уже перебор, но три сезона - нормально.

- «Бессонница» меня тоже волнует. Пока только один сезон прошел, но потенциал для второго я уже вижу!

- Я тоже надеюсь, что будет второй.

- Вы всегда пишите один или привлекаете соавторов?

- Историю я придумываю сам и каждую серию расписываю по эпизодам. На некоторых проектах есть группа авторов, которые затем пишут диалоги. Но есть штучные проекты, где продюсеры требуют, что бы я писал один. И хотя я всегда сам проверяю и редактирую то, что пишут диалогисты, отличие от того, когда пишу сам, все же есть. Может быть, у меня более точные эмоции получаются. 

- Вы работаете каждый день, есть какой-то свой график?

- Да, пишу практически каждый день, в основном, по ночам, с 12 до 6 утра. С перерывами на ночной «обед».

- В процессе работы советуетесь с кем-то?

- Нет. Я могу кому-то показать уже законченное произведение, но это,  в основном, те, кто имеет отношение к производству. Я сам для себя главный цензор. Прежде чем что-то написать я десять раз в голове у себя это прокручу, задам все вопросы какие только можно, сам себя накажу и только потом напишу одну букву. Но если я ее написал, это значит, что я за нее отвечаю.

- И что, никогда не приходилось переписывать сценарии? Многие сценаристы жалуются, что переписывают по много раз.

- Нет, я практически не переписываю. Очень редко бывают какие-то редакторские правки. Так получается, что все мои сериалы - это первый драфт с минимальными изменениями. Я знаю, что некоторые пишут, уже сразу настраиваясь на переписывание. Накидают что-то, не особо напрягаясь, потом переписывают по три, четыре раза. У меня бы так уже давно крыша съехала! И дело не в том, что мне лень работать, просто, я считаю, надо продумать все сначала как следует. А то получается, ты построил дом, а потом видишь – ой, вот здесь плохая стенка, надо ее сломать. А вместе со стенкой и все остальное летит. Зачем? Ты сразу строй нормально.  

- Вам приходилось отказываться от героя в процессе написания сценария?

- Нет. Такое может быть на начальной стадии, когда я сижу над листком бумаги, где у меня расписан план героев и думаю – а что, если вот у этого героя будет брат? Потом говорю себе  - нет, не надо. На этой стадии кто-то отваливается, но это пока герой еще не родился.

- Какой совет Вы бы дали начинающим сценаристам?

- Если честно – все, чему может научить действующий сценарист, уложится в одно занятие в час времени. Все остальное - это профанация и вымогательство денег, на мой взгляд. Если у человека есть способности, то для знакомства с ремеслом ему достаточно прочитать один учебник, где описано, как строится сценарий. Дальше - это вопрос твоего таланта и технических навыков. Все что я могу сказать - наблюдайте за людьми, за жизнью. Старайтесь следовать правде характеров, ситуации и вырабатывайте свои правила, потому что железных правил не существует.

- А у Вас есть свои правила?

- Так эти же правила и есть - наблюдать за жизнью, идти от логики своего персонажа, не упираться в какие-то сценарные схемы, которые вывели люди. Вот здесь поворот, здесь кульминация…  

- Но тем не менее у Вас в сценариях все это четко присутствует!

- Нет, совсем не четко. То есть, оно есть, но в разных вариантах и так как того требует история, персонаж или моя внутренняя интуиция. По минутам я ничего не прописываю. У меня есть серии вообще без поворота, где я считаю, что важнее эмоция. Где-то этих поворотов слишком много, где-то они ложные. Я не следую схемам, я следую правде жизни, правде эмоций. И я для себя эти правила не формализовывал, просто знал, что кино надо делать так, что бы тебе как зрителю, было интересно.  

- Сколько времени уходит у Вас на написание сценария?

- По-разному. Могу одну серию написать за неделю, а могу за два месяца. Можно и за день написать! На втором «Глухаре» бывало, что писал серию за два дня. Там возникли какие-то проблемы с авторами, они не успевали писать в срок, а надо было за месяц написать десять серий. Я понял, что никто больше не сможет это сделать ни по времени, ни по скорости, сел и за месяц написал десять серий. Самое смешное, что это оказался самый успешный блок второго сезона! Правда, я едва не выгорел за этот месяц, чуть крыша не съехала, так что больше такого экстрима не хочу, но в принципе это возможно.

- Сейчас, я знаю, Вы пошли дальше – стали режиссером. Почему?

 - Хотелось понять - заслуженно я ругаю режиссеров или, может быть,  все, что они говорят, правда и невозможно снять хорошее кино вот за эти деньги или в этих условиях, что невозможно все предусмотреть. Думал – может, я наговариваю на людей?

- И как?

- Нет, не наговариваю. Они жестко лгут! Или не могут хорошо сделать то, что возможно на самом деле.  

- Вы вообще, конфликтный человек? С режиссерами, редакторами ругаетесь?

- Я, скорее, принципиальный. Есть вопросы, которые можно назвать спорными. Если в процессе возникает какой-то конфликт, я не ухожу от него, но считаю, что он должен быть конструктивным и приводить к решению вопроса. В этом плане я всегда отстаиваю свою позицию, потому что, как правило, у меня есть аргументы, что она правильная. Но при этом, если мне приведут другие аргументы, которые убедят меня, что я неправ, я поменяю свое мнение.

- И что же теперь - теперь будете осваивать и эту профессию?

- Не думаю. Мне не очень понравилось быть режиссером. Потому что это ужасная трата времени. Прошлым летом я снимал второго «Полицейского с Рублевки», а также пилот и две первые серии «Спящих» для НТВ. Была очень сложная подготовка,  эти две серии заняли столько времени, что за сто дней съемок у меня было, может быть, всего 10 выходных. Это очень тяжело и при этом я совершенно не мог писать в это время. Приходишь со смены, падаешь спать, а через десять часов следующая смена.  

- Я знаю, что Вы имеете право на выбор артистов во время кастинга. Не каждый сценарист может этим похвастаться!

- Нет, если ты и сценарист, и режиссер, а еще и продюсер, то, конечно, имеешь право голоса. Но я все равно всегда советуюсь с каналом, и мы уже выбираем того, на кого вместе согласны. Но вообще, мне кажется, что режиссерам было бы не лишним просто спросить у сценариста - кого они видят на ту или иную эту роль.

- У Вас есть любимые сериалы?

- Да. Я с удовольствием посмотрел несколько сезонов сериала «Замри и гори» про программистов. Там потрясающая драматургия, классные характеры, при этом никто не бегает с ножами и с пистолетами, а оторваться невозможно. Вообще, по себе знаю, гораздо проще создать интригу, если есть экстремальные обстоятельства. Например, война. Берешь войну, и сразу появляются обстоятельства, где можно проявлять характеры. Но это как костыли. Сложнее выстроить хорошую драматургию при внешне спокойной обстановке.

- Вы – уже признанный мастер приключенческих драм. Не планируете переключиться на какой-то другой жанр? Может быть, хотите снять чисто авторское кино?

- Я действительно уже во многих жанрах поработал: детективы, боевики, триллеры, фантастика. Единственный жанр, с которым еще не сталкивался – мелодрама. Что касается авторского кино, то это, скорее, режиссерская история. Если бы я взялся за авторское, оно все равно было бы похоже на то, что делаю. Я ведь не тот человек, который вынужденно производит мейнстрим, а в душе мечтает двадцать минут двигать пепельницу по столу. И что бы люди на это смотрели и думали: «О, какая охренительно глубокая мысль!». Я в принципе не большой поклонник артхауса. Понимаете, когда на Западе режиссеры, которые снимают «Робокопа» или «Трансформеров», вдруг берут и делают артхаус, это одно дело. А когда те, кто двигает пепельницу, не могут снять ничего кассового, снимают то, что зрителям не нравится, но при этом считают себя «творцами», настаивая на каком-то особом авторском видении, я этого не понимаю.

- Но я знаю, что Вы – большой поклонник Балабанова. А он-то, скорее, ближе именно к артхаусу. У него не все фильмы кассовые.

- Я обожаю Балабанова, но не согласен с Вами! Балабанов мог снять «Брата» и «Брата 2», которых смотрела вся страна, откуда реплики расходились на цитаты. И мог снять «Груз 200», который вызывает массу споров. Но он мог и то, и это,  а есть люди, которые снимают только то, что не имеет никакого спроса у публики и говорят, что их не понимают - мы, типа, не для быдла. Вот это я считаю ужасным.

- Балабанов в жизни был человеком очень непрактичным, казалось, что деньги его не интересовали. А какое у Вас отношение к этой стороне бытия?

- Я не настолько талантлив, как Балабанов. Не так еще оторван от мира. Балабанову действительно было все равно - сколько народу посмотрит его кино, что подумают, что скажут. Ему хотелось высказаться, и он высказывался. У меня это тоже присутствует, я тоже хочу высказаться, но при этом мне еще интересно, что бы мои фильмы получили массовый отклик, понравились людям. Ну и от денег не отказываюсь.

- Какова на Ваш взгляд перспектива развития сериального бизнеса у нас?

- Это сложный вопрос… Сколько я не думал над этим,  сколько мы с друзьями и коллегами это не обсуждали, все говорят, что сериалы уйдут в интернет. Но вообще что-то предсказать трудно. Вот многие думали, что формат 3D захватит кинотеатры, но он оказался всего лишь дополнительным аттракционом, который совершенно не вытеснил обычное кино с интересной историей.  Вот в чем я точно уверен - история никуда не денется. Умение рассказывать историю не исчезнет и всегда останется главным. Но возможно, будет еще что-то, чего мы сейчас и предположить не можем.

- Вы живете в Москве, насколько я знаю. Не хочется куда-нибудь перебраться, где можно творить в тишине?

- Я люблю Москву. Я здесь вырос, мне нравится ее ритм,  мне здесь комфортно и я не хочу далеко уезжать. К тому же у меня здесь офис, это удобно. В общем, для меня Москва - лучший город в мире. 

- Ваша работа предполагает долгое времяпрепровождение перед компьютером. Каким-то спортом занимаетесь?

- Да, двигаться надо! Поэтому три раза в неделю занимаюсь рукопашным боем.

- Как Вы любите отдыхать?

- Встречаюсь с друзьями, с близкими. Путешествовать особо не люблю, но случается. Могу съездить посмотреть какой-нибудь интересный город. На море валяться – не мое. Но тут ведь в чем дело – меня работа не сильно утомляет, потому что писать сценарии - изначально было моим хобби. Так что мне проще в этом плане.

Елена Ольшанская.